Мытье гелем для душа при помощи синтетической мочалки длилось недолго. Пятилитровая бутылка с водой, стоявшая на полу, быстро закончилась. Серые пятна ему отмыть не удалось, но кожный зуд удалось убрать почти полностью. Старые трусы одевать теперь не хотелось, и Смертник одел клавины. Штаны последнего голодранца его тоже уже не привлекали. Их он бросил в синий мусорный пакет с желтыми затягивающимися завязками вместе со старыми трусами и дырявыми носками с рубашкой.
Теперь следовало подкрепиться. Вчерашний ужин голод полностью не утолил, а работа проклятого его усилила многократно. От недовольного урчания желудка из-за жуткого первобытного голода соевые мамонты разбежались во все стороны так, что теперь их было уже не догнать. Приходилось искать другие варианты. Смертник посмотрел на Берета. Тот продолжал ворочаться, периодически похрапывая.
Смертник вздохнул и побрел к двери ведущей в коридор. Грязные, и тоже очень вонючие кроссовки одевать не хотелось в принципе. Поэтому пришлось идти по длинным бетонным коридорам босиком и в рваных трусах, держась за стену.
Именно в таком, облегченном варианте обмундирования он и прибыл в помещение столовой в надежде встретить отбившегося от стаи хоть какого-нибудь старого больного мамонта. В столовой было чисто, свежо и просторно. Редкие посетители оплатив на раздаче, по всей видимости, завтрак, направлялись к редким длинным столам или маленьким столикам вип-зоны.
Остальные столы были сдвинуты, и на их месте производилась влажная уборка. Сами столы тоже тщательно протирались каким-то мыльным раствором. Тут в нос Смертнику сильно ударил настолько удивительно прекрасный запах рассольника, что он почувствовал себя питекантропом уже почти без всяких примесей цивилизованности.
Он приготовился к прыжку. Проделав его, и успев схватиться за ближайший стол, он продолжил свое движение навстречу желанной добыче, опираясь на столы, стулья и спины людей, сидящих на некоторых из этих стульев. Неторопливо принимавшие пищу бойцы и рейдеры с ним удивленно здоровались.
Смертник им не отвечал. Раздача была уже близко, и добычу спугнуть было нельзя. На второй бросок у него просто не хватило бы сил. Сначала он, правда, хотел отнять чужую добычу, которую удачливые охотники черпали ложками, но гордость настоящего охотника возобладала. К тому же он не был уверен что у него на это хватит сил.
С немалым трудом добравшись до раздачи, Смертник схватил поднос и принялся заставлять его большими тарелками с супом и гречневой кашей, и двигать по раздаче по направлению к кассе. Когда на подносе образовалась горка тарелок, а суп из них почти полностью вылился на поднос, он решил остановиться. На кассе его ожидала миловидная девушка с испуганными глазами. Смертник ей хищно улыбнулся, от чего девушка испугалась еще больше. А когда Смертник почесал серые пятна на груди, девушка с громким визгом бросилась бежать.
Смертник попытался поднять поднос. Но сразу же понял что эту операцию ему проделать не удастся. Он не смог бы его удержать. Скорее это поднос держал его. Проблема возникла серьезная, которую Смертник тем не менее преодолел приведя в напряжение последнюю рабочую извилину. Он начал есть прямо на раздаче. Ложку прихватить он забыл, но и руками брать гречку было довольно удобно.
Можно еще было макать ее в суп вместе с хлебом. Мясо в супе смертнику понравилось, но от него сделалось совсем дурно. Пришлось отбрасывать его в сторону. К месту пиршества немедленно начали слетаться стервятники в камуфляже и со швабрами. При этом, как ни странно, они не издавали никаких звуков. И даже не дрались между собой. А только ловко ловили кусочки мяса, не давая им упасть на пол.
Уничтожив содержимое тарелок и подноса, Смертник наконец-то немного пришел в себя, и смог осмотреться вокруг более осмысленно. Ему вдруг стало неловко. А когда на раздаче появилась ярко накрашенная Клава, ему стало просто не по себе. Клава весело взглянула на золотистую надпись на трусах, и явственно подмигнула Смертнику. Смертник закрыл надпись руками.
— Извините, — сказал он. — Я в таком виде. После вчерашнего прийти в себя не могу. Компас меня по голове…, и голод просто с ума сводит.
— Все хорошо, — немедленно ответила Клава. — Я все понимаю. Кушать вам теперь много нужно. Работа у вас тяжелая. Пойдемте ко мне, я вас еще булочками с чаем угощу. Хотите?
— Нет. Лучше я здесь…
— Да пойдемте, не бойтесь, — Клава с материнской заботой взяла Смертника за талию. — Не буду я вас обижать.
Смертник, вдруг почувствовав от Клавы теплую нежность без примеси животной страсти, согласился.
— А сколько я должен? — вдруг вспомнил он, разглядывая кучку грязных тарелок на подносе. — Посчитайте.
— Да ладно, — сказала Клава. — Какие мелочи. За мой счет.
Смертник мотнул головой.
— Нет, посчитайте, — упрямо произнес он. — Никогда еще за меня женщины не платили.
Клава улыбнулась.
— Хорошо. Восемь тарелок по два спорана. Плюс восемь хлеба. Итого двадцать.
— Я отдам, потом, — Смертник вспомнил, что не захватил с собой деньги.
Они все находились у Берета, который взял, иногда не совсем адекватного проклятого, под свою опеку.
— Я на ваш счет запишу, — ласково проговорила Клава, помогая Смертнику идти на кухню.
Пройдя большое, облицованное белой кафельной плиткой помещение со столами из нержавейки, они свернули в облицованный красным мрамором коридорчик. На его стенах тускло светили шикарные кованные бра, а в конце коридорчика нарядно белела большая красивая дверь. Смертник удивился.
— Тут круче, чем в штабе, — произнес он изучая потолок из красного дерева.
— Это моя подсобка, — объяснила Клава открывая дверь, и заводя Смертника внутрь.
Она нажала клавишу выключателя, и Смертник удивленно огляделся. Большая комната просто утопала в роскоши. Кондиционер создавал ощущение морского бриза. Стены были обтянуты розовым шелком, местами висели картины с романтическим сюжетом. На полу лежал приятно обволакивая ступни теплый пушистый бежевый ковер. С потолка свисала красивая люстра с прозрачными розоватыми висюльками. А сам потолок был обшит деревом, выглядевшим намного лучше чем грубая вагонка на стенах штаба.
Возле стен стояла какая-то старинная мебель с инкрустациями, мягкие сидушки с изогнутыми ножками, и столик с большим зеркалом. На столике лежала целая куча разных косметических прибамбасов. Ну и конечно же у дальней стены стояла огромная кровать со множеством подушечек. Над кроватью висела картина с содержанием настолько захватывающим, что Смертнику снова пришлось прикрывать руками золотистую надпись на своих трусах.
— Снимайте, — любезно бросила Клава. — Я их зашью. Да не бойтесь вы. Я за свои слова отвечаю. Вот, халатиком моим укройтесь пока.
С этими словами Клава бросила Смертнику, который уже сел на какой-то пуфик, маленькую тряпочку, которой он смог укрыться