– Мальчик, девочка?

– Мальчик.

– А почему тогда с переменным успехом? – уточнил я.

Георгий Иванович усмехнулся в прокуренные усы.

– Комиссариат его покуда не сожрал. Это плюс. Мимо повышения он пролетел. Это минус.

Я озадаченно глянул на куратора.

– Подождите, он ведь заместителем заведующего кафедрой давно уже стал!

– Так это когда было! – добродушно рассмеялся Городец. – Альберт под себя должность проректора по кадрам пролоббировал, а на это место в самый последний момент кузину одного из функционеров комиссариата науки поставили. Тётенька звёзд с неба не хватает, но политическая целесообразность, ничего не попишешь.

Я покачал головой и какое-то время куратора от трапезы не отвлекал, а когда он уже расправился и со вторым, спросил:

– А чем мне в научном дивизионе заниматься придётся?

Георгий Иванович вновь взглянул на часы и поднялся из-за стола.

– А вот сейчас задачи и поставят. Поехали!

Он полез за бумажником, перехватил мой взгляд и вздохнул.

– Спрашивай уже! – разрешил после этого.

– Это вам ликвидация Гросса аукнулась? – уточнил я. – Или просто с новым начальником не сработались?

– Новая метла по-новому метёт, – усмехнулся в ответ Городец, ничего не ответив по существу. – Ещё вопросы?

– На черта Зимник ту девицу к участию в допросе привлёк?

– А сам не понял разве? Это ясновидящая была. Лёня в ногу со временем идёт, поэтому карьеру в комиссариате и сделал, – пояснил Георгий Иванович и поторопил меня: – Всё, идём! Опаздывать нельзя.

В штабе нас принял руководитель научного дивизиона подполковник Штык.

– Борис Евграфович! – коротким кивком поприветствовал начальника Городец.

– Георгий Иванович! Пётр Сергеевич! – Подполковник поднялся из кресла, подошёл и поздоровался за руку сначала с капитаном, а затем и со мной. – Как всё прошло?

– Без осложнений, – коротко доложил Городец, а потом всё же счёл нужным добавить: – Но за пределы научной территории Петру пока что выбираться противопоказано.

– Надеюсь, такой необходимости и не возникнет, – улыбнулся Борис Евграфович и только принялся отпирать сейф, как в кабинет заглянул Герасим Сутолока.

– Не опоздал? – уточнил он.

– Как раз вовремя, – отозвался начальник научного дивизиона. – Заходи.

– Извини, что так и не сподобился тебя навестить, просто не было времени, – заявил Герасим, пожав мне руку. – Да и Георгий Иванович делать этого не рекомендовал.

– Скажи прямо: запретил! – усмехнулся в усы Городец, отодвинул стул от стола для совещаний и опустился на него. – Это было бы неуместно.

– Совершенно верно! – поддержал капитана Борис Евграфович, положил на стол папку с моим именем на обложке, вынул заполненный машинописным текстом листок и протянул вместе с автоматической ручкой. – Ознакомься с приказом о переводе и назначении на должность.

Перевели меня в научный дивизион, тут обошлось без неожиданностей, а вот назначение на должность начальника второй экспедиции зарубежного отдела удивило несказанно.

– Прям – начальником? – поразился я.

– Да у тебя всех подчинённых – четыре человека, – со смешком пояснил Георгий Иванович и перечислил: – Чешибок, Клич, Балаган и Кол.

Я кивнул и спросил:

– И чем будет заниматься вторая экспедиция?

– Источником-девять, – объявил подполковник. – Конкретные задачи поставит Герасим Матвеевич. Он возглавил зарубежный отдел.

– Весь отдел, а не первую экспедицию? – уточнил я, принимая у Городца офицерскую книжечку и служебное удостоверение.

– Увы мне! – улыбнулся Герасим. – Я просился, не взяли.

Вновь расположившийся в своём кресле Борис Евграфович строго стукнул пальцем по краю стола.

– И речи об этом быть не может! – объявил он. – Не начинай даже!

Герасим вздохнул, а я осторожно поинтересовался:

– А первая экспедиция чем занимается, если не секрет?

– Секрет, – усмехнулся Городец, подтянул к себе папку с моим личным делом и вынул из неё несколько листков. – Поэтому подпиши обязательства о неразглашении. И остальное тоже подпиши. Давай! Во всём должен быть порядок! С тебя ещё отчёт о стажировке.

– Так это стажировка была? – хмыкнул я, начав разбирать документы и проставлять подписи в предназначенных для того местах.

– Именно. В отчёте изложи своё мнение о контингенте, персонале и организации рабочего процесса. Денежное довольствие за два месяца получишь в кассе. Табель уже подписан.

Заявление капитана меня если и не воодушевило, то совершенно точно порадовало, но куда сильнее поразил хозяин кабинета.

– Первая экспедиция зарубежного отдела будет заниматься нашим приоритетным на текущий момент направлением: источником-двенадцать, – заявил он, откинувшись на спинку кресла. – Состав её на текущий момент окончательно не определён.

Я едва удержался, чтобы не присвистнуть.

– Так информация об источнике-двенадцать подтвердилась? – спросил и лишь в самый последний момент прикусил язык, не став упоминать архив Барини.

– Подтвердилась, – кивнул Борис Евграфович. – Нам даже известны его примерные параметры и приблизительное расположение.

Городец остро глянул на меня и покачал головой.

– Нет, в тех бумагах, что ты раздобыл в Ридзине, ничего этого не было. На основании их лишь сделали вывод о том, что Оксон и в самом деле отыскал источник-двенадцать.

Я нахмурился.

– А параметры и местонахождение?

– Информацию получила разведка СЭЗ, – пояснил капитан Городец. – Василий Архипович своё дело знает туго, недаром его в генералы прочат.

Честно говоря, мне стало немного даже обидно. По самому краешку ведь прошёлся и что же – всё впустую? Ведь колоссальной значимости сведения раздобыл, а на деле практической ценности у них никакой.

– На тот момент фурор произвёл сам факт эксплуатации источника-двенадцать Оксоном, – вроде как приободрил меня подполковник и предупредил: – Пётр Сергеевич, вопрос привлечения перспективных сотрудников из числа старшекурсников и выпускников РИИФС своей актуальности не потерял. По этому направлению будете работать с Георгием Ивановичем. На этом всё.

Я поднялся из-за стола, и Герасим сразу меня предупредил:

– Ты как с оформлением документов закончишь, подожди на проходной. Докину до института, тоже в ту сторону еду.

Лично я сегодня в институт отнюдь не собирался, но говорить об этом не стал, вместо этого кивнул, попрощался со всеми и покинул кабинет. Первым делом спустился в канцелярию, где и завис на добрых полчаса, а потом ещё и в кассе перед закрытым окошком минут пятнадцать проторчал. Плюс пришлось сбегать за оставленным в служебном вездеходе чемоданчиком. В итоге не я дожидался Герасима, а он меня.

Покинув штаб-квартиру корпуса, мы уселись в тёмно-синий спортивный автомобиль, и Герасим спросил:

– Сам-то не хочешь машину взять? С наградными-то хватит и ещё останется.

Я вытянул из кармана не столь уж и толстую стопку сложенных надвое купюр и повертел ею перед лицом товарища.

– Да прям!

– С наградными! – повторил Герасим. – Их тебе сразу на счёт зачислили. И ещё за ранение. Плюс премиальные и командировочные. Куча денег!

Я припомнил забитые валютой картонные коробки, не выдержал и рассмеялся.

Герасим достал из перчаточного отделения солнцезащитные очки, надел их и в своём пошитом по последней моде костюме сразу стал напоминать какого-то зарубежного киноактёра.

– Зря смеёшься. Если получишь меньше… – он подался ко мне и театральным шёпотом озвучил на ухо кругленькую сумму, – скажи. Я наших бюрократов потормошу.

Смеяться как-то сразу расхотелось, ибо пусть даже сумма и близко не дотягивала до моей оставленной Кеше доли, но всё равно внушала уважение. И в самом деле впору о покупке машины задуматься. Только не нужна она мне. Некуда на ней ездить.