– …Игрок должен сохранять трезвый ум и контролировать свои эмоции каждый раз, когда пробуждает колдовские карты, – заканчиваю я мысль за графа.
– Совершенно верно, – кивает Дедавинский.
Он смотрит на меня с уважением. Кажется, ему пришёлся по душе тот факт, что собеседник понимает ход его мыслей.
– Кстати, я совсем забыл представиться! Виктор Дедавинский, для большинства с приставкой «граф», но наедине, во время личных бесед, можете звать меня Виктором. Поймите меня правильно – я не предлагаю перейти на «ты». Этому препятствует элементарная субординация и общепринятые меры приличия. Именно поэтому при свидетелях для вас я граф. Но во время общения тет-а-тет, не вижу причин для фамильярностей. Вы – Кристина, я – Виктор. А вы? – граф переводит взгляд на меня.
– Саймон Трант, – представляюсь я и крепко пожимаю ладонь, протянутую мне повелителем.
– Саймон, рад знакомству и с вами. Ваша фамилия мне также знакома.
– Я вырос в нескольких лигах от ваших земель.
– На Северной равнине верно? Хороший край, плодородный. Сплошь маленькие деревеньки, населяемые добрыми людьми.
Граф замолкает, но лишь на мгновение.
– Итак, перейдём к делам. Я запрашивал у Академии двух Игроков, но получил отказ. Не положено, видите ли, у ректората отдавать сразу двух выпускников в одни руки. В итоге, ко мне направили Кристину. И вот, несмотря на это, я вижу перед собой не одного владельца колдовских карт, а сразу двух.
– У меня нет рекомендаций, и я был освобождён от распределения, – отвечаю я. – Так что я решил составить Кристине компанию. Если вы согласитесь принять меня на службу.
– Считайте, что уже принял, – с улыбкой отвечает Виктор. – Конечно, будут ещё формальности, канцелярия, и прочее. Но решение уже принято. А сейчас позвольте спросить, каково ваше отношение друг другу?
– Саймон мой эмм… коллега, – отвечает за нас обоих Кристина.
– Эмм… коллега? – эхом отзывается граф. – Надо понимать, что ваше «эмм» означает, что вы больше чем просто коллеги?
Мы с девушкой обеспокоено переглядываемся, что, конечно, не остаётся незамеченным.
– Нет, нет, я вовсе не собираюсь разоблачать вас и доносить в Академию! – заверяет Виктор. – Напротив, я рад, что вы привязаны друг к другу. Вам это только поможет на службе. Знаете, я ведь как раз искал пару Игроков, которые бы могли действовать сообща, готовых подставить друг другу плечо в трудную минуту, как и поступают настоящие друзья. Но как случилось, что двое молодых людей сдружились, несмотря на запрет ректората и страх перед наказанием?
– Последние пять лет мы спали в одной комнате, – говорит Кристина.
Я закатываю глаза и краснею, кажется, от пят до самой макушки. Это точно не та информация, которую нужно было сообщать графу!
– А, понимаю, – отвечает Виктор. Кажется, что подобный ответ не только не смутил или возмутил его, а, напротив, порадовал. – В таких условиях люди зачастую либо привязываются друг к другу, либо между ними возникает общая неприязнь. Скажу честно: я рад, что не случилось второго. И знайте, что всё происходящее в моих землях не покидает их пределов. Конечно, Академия по-прежнему будет следить за тем, как вы пользуетесь колдовскими картами, но пока вы у меня на службе, вы можете не скрывать своих чувств.
– Мы благодарны за тёплые слова, – говорю я, поклонившись.
– А я за вашу будущую службу. Я искренне верю, что у нас с вами впереди долгое и плодотворное сотрудничество. Впрочем, о службе мы ещё успеем поговорить, а сейчас позвольте пригласить вас в моё скромное жилище и лично показать ваши комнаты.
Когда мы входим в высокие окованные железом двери и оказываемся внутри замка, я понимаю, как сильно лукавил граф, называя свой дом скромным. Изнутри замок больше похож на дорогой особняк, чем на грубое каменное укрепление.
В общем зале пол устилает огромных размеров ковёр с изысканным узором на поверхности. В многочисленных золотых канделябрах горят свечи из красного воска – материала редкого и дорогого. С потолка, подвешенные на длинных цепях, свисают предметы, внешне напоминающие лампадки, что использовались в храмах Богов, несколько из которых ещё можно найти в Обозримых Землях. В этих предметах находятся какие-то травы. Будучи зажжёнными, они испускают лёгкие струйки едва различимого дыма, благодаря чему по замку распространяется дивный аромат, напоминающий одновременно и свежесть леса, и кисло-сладкий запах фруктов.
На стенах висят гобелены, не такие большие, как ковёр на полу, но не менее красивые на вид, и насколько я могу судить, то выполнены они из того же самого материала. Ещё одним отличием является орнамент – вместо узоров на них красуются изображения охоты, сражений, пышных праздников, и фантастических существ. Гобелены чередуются с картинами в серебряных рамках. На каждой из них запечатлён статный мужчина, и все как один они похожи на Виктора Дедавинского.
– Виктор, вы давно правите этими землями? – спрашивает Кристина.
– С того самого дня, как скончался мой батюшка, да упокоится его душа с миром! Если быть конкретней, то с двадцати семи лет. Или же вы спрашиваете, как долго властвует мой дом?
– Я получила ответ на свой вопрос, – кивает девушка.
– Вы можете рассказать о своих родичах? В учебниках по истории роду Дедавинскому уделяется всего пару абзацев, – спрашиваю я в свою очередь.
– Интересуетесь историей? Конечно, я с радостью расскажу о том, как наши владения возникли на карте мира! А что касается скудной информации про нас в общедоступных источниках, то могу объяснить это так: ни я, ни мои предки никогда не стремились к известности, а иные личности, к тому же, считают появление нашего рода «неудобным» для истории.
Граф подводит нас к одной из картин, крайней слева, и начинает свой рассказ:
– История нашего дома берёт своё начало с этого человека. Его звали Рикард Дедарад, он был придворным стражем королевского престола. Должность почётная, спору нет, но всё же не располагающая к получению особых привилегий. Итак, его жизнь складывалась так же, как и у любого солдата. Серые будни службы, и минимум радостей в