— А за свои слова или действия пояснял? — продолжал Алексей Александрович.

— Конечно, я за свой базар отвечаю.

— Отвечать за базар и пояснять — это разные вещи, не так ли?

— Ну, вроде да.

— Так часто ли ты пояснял своим оппонентам что-то?

— Да вроде не особо, чё с ними разговаривать, н-на в челюсть и норм. — Костя никак не мог понять, чего от него хочет этот странный учитель в очках, с лёгкостью прыгающий с одной темы на другую, меняя при этом стиль и манеру общения.

Иногда он напоминал ему тренера, такого же уверенного и спокойного, иногда — старшего приятеля Витю, пошедшего по воровской и имевшего такой же расчётливый холодный взгляд.

— Если тебе часто приходилось махать кулаками, значит, ты невнятно пояснял. Согласись, серьёзные люди давно уже не беспределят, они решают всё словами. Потому что в них есть внутренняя сила и их Слово имеет вес.

Слова падали неспешно и от этого были ещё значимей. Костян задумался. Он понимал, что в жизни не всё так гладко, как в словах АА, так звали одноклассники учителя по русскому и литературе между собой, но не понимал, в чем заключается подвох.

«Неужели, — промелькнула мысль, — неужели слово, действительно, может что-то решить?»

В классе вновь повисла тишина — ребята задумались.

«Ну и ладушки, — подумал Алексей, — не мытьём, так катаньем, всё равно команду поддержки нужно формировать, если хочешь чего-то в жизни добиться. А школа — это маленькая жизнь, хе-хе»

Алексей Александрович улыбнулся, обвёл класс глазами и посмотрел на выход, там, над дверью. Висели часы. До звонка оставались считанные минуты. Он только собрался дать задание на дом, как вдруг на периферии зрения мелькнул потолочный светильник. Май, окна на распашку, сквозняк гуляет по кабинету, принося крохи прохлады с улицы. Древние, ещё советские люминесцентные лампы, висящие под потолком весь учебный год, тихо-мирно покачивались, и никто не обращал на них внимание. Только центральная периодически капризничала, то мигая, а то и вовсе не загораясь. Особо сильный порыв ветра швырнул тяжёлый светильник в сторону, сорвав его с крепления. Лампа, освобождённая с одного конца, с радостным скрипом ухнула вниз, секунда, — НННА! — и вот уже второе крепление не выдерживает силы инерции, но здоровенный плафон летит не в Наташину голову по первоначальной своей траектории, а в дальнюю стену, с грохотом врезаясь в неё и взрываясь тысячью осколков пыльного стекла.

Заметив крен лампы, Алексей даже думать не стал: бежать, огибая парты, было бестолку, кричать — тем более. Только и мелькнула мысль: «Хорошо хоть пиджак снял! Хотел, твою мышь, кирпичик последний положить? На, тебе кирпичик, блин…»

Пока в голове текла эта дурацкая мысль, Алексей швырнул тело вперёд, буквально впрыгнув в стойку на руках, задержавшись на полсекунды, ловя равновесие, напрягая мышцы спины и, прогнувшись дугой, — НННА! — выстрелил ногами навстречу лампе. Перенос центра тяжести на левую руку, выровнять и, закрутившись в лучших традициях Джеки Чана, мягко упасть в проход между партами.

«Фуф, хорошо сумок в проходе не было, а то всё — писец котёнку пришёл бы» — мысли вновь вернулись в свою обычную карусель, начиная, продолжая, закольцовывая бесконечный внутренний диалог.

Звенит звонок, в дверь заглядывает учитель математики из соседнего кабинета, доносится гул из коридора. Класс сидит в ступоре. Первым очухивается Костян:

— Твою мать!!! — шепчет парень, к своим 16 годам побывавший в нескольких серьёзных стычках, где применялись кастеты, биты, арматуры, — Твою ж… кхм, Алексей Саныч, это что сейчас было-то?

Класс прорывает: кто-то из девчонок вскакивает со своего места и начинает истерить, «успокаивая» Наташу, кто-то из парней подошёл и, нервно похохатывая и попинывая груду металла, разглядывает слегка покорёженный советский светильник, кто-то делает фотку для Инстаграма.

Наташа пытается держать лицо, но подрагивающие руки и губы её выдают. Максимилиан отряхивает пыль со своего пиджака: дурацкая железяка пролетела точно над его головой, но чуть побелевшем лице парня нет и следа страха — лишь неровная искусственная улыбка.

Алексей Александрович молча встаёт, и, кинув взгляд на дело ног своих, подходит к доске:

— Записываем домашнее задание…

Никто не решается спорить, все рассасываются по своим местам, открывают дневники, пишут ДЗ — пишет весь класс, хотя вот уже 2 года староста Светочка каждый день пунктуально выкладывает его в их классную группу ВКонтакте.

Класс ещё некоторое время мнётся, никто не спешит на перемену. Но потоптавшись на месте, первые ручейки потянулись в коридор, в столовую, а то и на улицу — «подышать свежим воздухом». Класс расходится, в кабинете остаются лишь три человека: Наташа, комкающая платок; Костян, для которого с этого дня Алексей Александрович стал непререкаемым авторитетом, и недовольный Максимилиан.

— С-с-спасибо.

— Это было круто!

— Прям как в фильмах…

Три голоса, три интонации, три взгляда: непонимающий, восторженный, ироничный. Что с ними делать? Вот такой вот кирпичик вышел.

— Идите, ребят, мы с вами всё обсудим позже.

И, к счастью Максимилиана, никто из класса, включая Нату, не расслышал его тихой фразы:

— Как удачно получилось. Герой, принцесса, потолочный дракон…

Никто, за исключением Алексея Александровича.

Алексей усмехнулся, вспоминая дальнейший шум-гам и, проводив взглядом очередного сонного пассажира, окунулся в события тех лет.

Потом была комиссия — приходил директор, приезжало Райно. Сначала запретили открывать окна, потом — сидеть под светильниками. Потом решили вынести вопрос о замене потолочных ламп на попечительский совет и общее школьное родительское собрание. Приезжал и Наташин отец, уже на следующий после того случая день, пожал руку Алексею, посмотрел на потолок и сказал:

— Вот зараза, метеорит пережил, а ветерок не осилил.

После чего уехал. А на выходных во всей школе заменили старые светильники, поставив лёгкие офисные варианты все тех же люминесцентных ламп.

По школе долго бродили слухи один нелепей другого:

— АА, сам расшатал дюбель, чтоб лампа начала падать, и он мог героически спасти ту девчонку.

— Наташу-то? Говорят, это её батя поменял все окна после «Того случая»…

— Да нееет, девчонки, АА бы не стал так поступать, ведь он такой…, такой…, такой классный…

— Ууу, подруга, да ты похоже того, влюбилась, мать!

— Да ну тебя, я же не семиклассница какая-нибудь, его в Аске дурацкими вопросами закидывать и лайки под каждым фото в ВК ставить!

— Так вроде Аск-то у него более-менее чистый, ниче такого, всё по учёбе только: обзоры разных книжек, правила интересные, лайфхаки о русском.

— Ну, мне рассказывали, что много вопросов ему задают анонимных, но он не отвечает, — смутилась симпатичная старшеклассница, одетая явно не в школьную форму.

— Слушайте, девчонки, а как себя Наташка-то сейчас ведёт — ходит вся такая неприступная, ничего не рассказывает.

— Так, а что рассказывать, как будто что-то было?

— А что было?

— Между ними что-то было?? Откуда знаешь, расскажи…

— Ого, значит, я всё-таки была права!

— Ничего себе!

«Подслушано», «Услышано», «Записано», «Рассказано», «Обмусолено» — все школьные группы смаковали «Тот случай» до конца года, ещё немножко