Сидя в плетеном кресле у окна, Йенсен обозревал большую лужайку с дорожками, выложенными гравием, и невысокие деревья с розовыми и белыми цветами. По дорожкам гуляли или сидели у маленьких каменных столиков и играли в какую-то игру ( очевидно, шахматы ) мужчины и женщины в таких же, как у него, белых халатах. Парк был небольшой, за ним тянулась улица, по которой с дребезжанием проносились желтые троллейбусы. Однажды Йенсен увидел на улице верблюда.
На другой стороне улицы находилась фабрика. По утрам тысячи людей, в основном женщины самого различного возраста, непрерывным потоком шли через ворота. Многие приходили с детьми. Их оставляли в одноэтажном желтом кирпичном здании справа от фабрики. Дети поначалу капризничали и плакали без матерей, но уже через несколько минут, забыв про слезы, начинали носиться по площадке. Женщины, ухаживающие за детьми, были одеты в белые хлопчатобумажные халаты с застежкой впереди. Они были похожи на беременных. Йенсен даже решил, что это работницы фабрики, которых по беременности просто переводили на работу в детский сад.
Йенсен больше не испытывал болей, однако ходить ему было трудно, и он быстро уставал. Почти все время он спал. Как-то в палату пришел врач с газетой в руках. Ткнув пальцем в газетный лист, он заговорил быстро и взволнованно, но, заметив, что Йенсен его не понимает, пожал плечами и вышел. Стоя у окна с легкими светло-голубыми занавесками, Йенсен смотрел в парк. Вместо халата на нем был его собственный костюм. Швы уже сняли, и он мог передвигаться почти свободно.
V
В дверь постучали, и Йенсен обернулся. Вряд ли это был кто-то из обслуживающего персонала – врач, медсестра, санитарка или водопроводчик, постоянно чинящий что-то в туалете, входили без спроса.
Стук повторился. Йенсен подошел к двери и распахнул ее. В коридоре стоял низенький седой человек в темно-синем костюме и черной фетровой шляпе. На носу у него были очки, в правой руке – черный портфель. Он тут же снял шляпу.
– Комиссар Йенсен?
– Да.
Это было первое слово, которое он произнес с тех пор, как три месяца назад вошел в самолет. Собственный голос показался ему чужим.
– У меня для вас письмо. Разрешите войти?
Незнакомец говорил правильно, но с легким акцентом. Йенсен сделал шаг в сторону.
– Пожалуйста.
Говорить было трудно, почти противно. Незнакомец положил на стол шляпу и расстегнул портфель. Достал из него розовую ленту телекса и протянул ее Йенсену. Текст был краток:
НЕМЕДЛЕННО ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ ДОМОЙ.
Йенсен недоуменно посмотрел на незнакомца.
– Кто послал эту телеграмму?
– Не знаю.
– Почему она никем не подписана?
– Не знаю.
На мгновение незнакомец заколебался.
– Телеграмма прибыла по дипломатическим каналам, – наконец произнес он.
– Кто вы?
– Сотрудник одного из отделов Министерства иностранных дел. Я никогда не бывал в вашей стране, а языком овладел в университете.
Йенсен промолчал в надежде, что незнакомец продолжит разговор.
– Мы ничего не знали о состоянии вашего здоровья. Мы даже не знали, живы ли вы. Меня послали вручить телеграмму.
Йенсен и на этот раз промолчал.
– По словам доктора, вы уже выздоровели, и послезавтра он может вас выписать. Осталось лишь несколько анализов.
Незнакомец снова заколебался. Затем прибавил:
– Поздравляю.
– Благодарю вас.
– Доктор говорит, что сначала он и не надеялся на ваше выздоровление. Незнакомец достал из портфеля конверт. – Я взял на себя смелость забронировать вам место в самолете, вылетающем послезавтра в девять утра. Вот ваш билет.
Йенсен взял конверт и положил его во внутренний карман.
– В сообщении больше ничего не было?
И вновь незнакомец помедлил, прежде чем ответил.
– Всего лишь обычные инструкции, в частности – как и где вас разыскать.
– Вам известно, кто послал телеграмму?
Снова колебание.
– Да.
– Кто именно?
– Я не уполномочен говорить об этом.
– Почему?
– Тот, кто прислал сообщение, попросил нас об этом. Так что не думайте, что это из-за нашего нежелания.
– Вот как?
– Да. Кроме того, меня попросили передать ваш ответ на телеграмму. Согласны ли вы лететь послезавтра?
– Да, – ответил Йенсен.
– Превосходно, – сказал незнакомец и, взяв шляпу, и направился к двери.
– Одну минутку, – сказал Йенсен. – Вы были в нашем посольстве?
Незнакомец, приоткрывший было дверь, замер на месте. Наконец он ответил:
– Ваше посольство покинуто.
– Покинуто?
– Да. Там нет ни единого человека.
– Но почему?
– Этого я не знаю. Будьте здоровы.
VI
Медсестра отвезла Йенсена в аэропорт. На сей раз вместо халата на ней было открытое красное хлопчатобумажное платье, а на ногах сандалии с ремешками вокруг лодыжек. Дорога была неровной, автомобиль – старый и изношенный, но вела машину она искусно.
Йенсен, сидевший сзади, видел, как от напряжения шея и спина у нее покрылись капельками пота.
Они проехали деревню. По улице, вытянувшейся между низкими глинобитными домами, бегали ребятишки и разгуливал домашний скот. Девушка почти не снимала палец с гудка, стараясь разогнать свиней, коз и кур, мирно бредущих по дороге. Дети были в восторге и, глядя на нее, громко смеялись. В ответ она показала им язык, и они засмеялись еще громче.
Перед зданием аэропорта девушка приподнялась на цыпочки и чмокнула Йенсена в щеку.
…В шуме двигателей появилась новая нота, и самолет начал снижаться. Йенсен посмотрел на часы. Они шли на посадку на два часа раньше, чем следовало. Зажглись предупредительные надписи, самолет пробил облака, пронесся над полями, закутанными пеленой тумана, и приземлился на залитой дождем посадочной полосе. Когда рев реактивных двигателей стих, Йенсен посмотрел в окно.
Он был еще не дома. Однако он сразу узнал контуры аэропорта и понял, где они приземлились. Это было одно из соседних государств. Он понимал местный язык и даже мог сносно разговаривать. По расписанию самолет не должен был делать посадки. Поэтому Йенсен остался сидеть в кресле.
Через несколько минут в салоне появился одетый в штатское человек и объявил:
– Самолет дальше не полетит. Всех пассажиров просят выйти.
Он повторил объявление на нескольких языках. Кроме Йенсена, в самолете находилось всего лишь два пассажира.
Шел дождь, и было на удивление холодно. Зал прибытия был заполнен людьми, которые пили пиво и громко разговаривали, то и дело перебивая друг друга. Воздух казался сизым из-за табачного дыма. Девушка в справочном бюро виновато сказала:
– Туда самолеты не летают. Все рейсы отменены.
– Отменены?
– Да. Сообщение прервано.
– Откуда я могу позвонить?
– Вот отсюда. Только это бесполезно. Телефонная связь тоже прервана.
– Почему?
– Не знаю. Никто точно не знает.
В то же мгновенье он услышал, как по радио несколько раз назвали его имя. Девушка взглянула на билет, лежащий перед ней на столе.
– Ваша фамилия Йенсен?
– Да.
– Идемте.
Она провела Йенсена к лифту, и они поднялись на следующий этаж.
– Теперь идите в приемную номер четыре, – сказала она. – Там вас ждут.
Йенсен прошел по устланному коврами коридору, читая таблички на дверях.