«Неужели так всегда происходит?» – сам себя спросил парень, поглядывая на остальных. Другие члены команды тоже пребывали в ужасе, и только Остроушко был невозмутим, ни единым движением не выдавая страха.
Правый бок борта начало сильно кренить. Из динамика раздалась ругань пилота.
– Мы сейчас упадем? – пропищала Аглая.
– Нормально все будет! – пробасил Березин, впрочем, не сильно веря своим словам.
Макс вновь выглянул в окно. Судя по дремучему лесу внизу, где, казалось, никогда не бывало не то что человека, но даже зверя, они давно миновали границы города и были уже на полпути к Зоне. В южной части леса виднелась скалистая, в форме подковы, котловина. Возле нее – узкое ущелье, еще дальше – горы. Красивые места, по которым не похоже было, что где-то совсем рядом скрывается раковая опухоль Земли – Аномальная Зона.
Максима передернуло. Он был там несколько раз. В пору юности, когда кровь кипела от жажды новых знаний, навязался в экспедицию. Показал там себя с хорошей стороны – и как ученый, и как смекалистый следопыт. Потом была еще одна экспедиция. И еще. Третья. Последняя. Позвали коллеги из института – проводить исследования по влиянию на вирусы некоторых артефактов. Интересная тема и, казалось бы, безобидное путешествие, но все вылилось в итоге в жуткую трагедию.
На их группу напали мутанты. Максим видел таких раньше только издали и поодиночке. Эти твари всегда ходили по одному. А тут вдруг – все разом. Целая стая. Макс не удрал, принял бой. Но проиграл.
Насытившиеся его товарищами, мутанты оставили израненного парня умирать. А он полз прочь, три кошмарных дня, пока, наконец, поисковая команда не обнаружила его в неглубокой рытвине – истощенного и едва соображающего.
С тех пор он зарекся – в Зону ни ногой. Да не сдержал слово. От этого становилось гадко на душе.
Макс тряхнул головой, отгоняя дурные мысли, пригляделся вдаль. В воздухе, почти под самыми винтами, переливалось что-то непонятное, какое-то светящееся завихрение. Оно изменялось, складывалось в причудливые формы, закручивалось в тугую пружину, сплеталось в шар и вновь распадалось, превращаясь в дрожащее облако и иногда разбрасывая вокруг себя белые искры. Необычное явление. И это нечто, не отставая, следовало за вертолетом.
– Это воздушные аномалии, – пояснил Остроушко. – Из-за них и трясет так сильно.
Вертолет вновь подбросило.
– А облететь их стороной никак нельзя? – спросила Аглая, вытирая взмокший лоб.
– Горючего не хватит. Слишком большие новообразования. Над всей Зоной.
– Входим в зону-четыре, – сообщил пилот.
– Всем надеть защитные костюмы, – крикнул Макс, доставая маску из заплечной сумки.
– А без них никак? – скривился Остроушко, явно не желая натягивать на голову противогаз.
– Нельзя, – ответил Огнев. – Уровень опасности «красный». Значит, и одежда должна быть соответствующая. На вас надеты специальные костюмы.
– А как мы в них друг с другом разговаривать-то будем? – спросил Николай, глядя на всех сквозь пластиковое стекло маски.
– Внутри есть небольшая рация, настроенная на одну волну, – пояснил Доцент. – Вот здесь динамик, слышать друг друга будем хорошо. Да и не такой уж и толстый материал: если достаточно громко говорить, то и без рации нормально будет. Костюмы способны защитить от вредного воздействия биологических жидкостей, микробных взвесей, пыли и прочих веществ, через которые возможно заражение. Категорически запрещено его снимать.
– А если порвется? – спросила Аглая.
– Тогда вы попадаете в зону риска, – хмуро ответил Максим.
– Да не беспокойся ты так, – махнул рукой Остроушко. – Нас Большаков уже проинструктировал, и не один раз. Мы все помним.
– Хорошо, тогда готовимся к посадке.
– Входим в зону-два, – сообщил пилот, и вертолет начал снижение.
– Мы разобьемся! Разобьемся! – вдруг истошно закричала Аглая и начала вырываться из кресла. Но ремни безопасности, которые заботливо затянул Доцент со всей своей молодецкой силой, не давали ей этого сделать. – Упадем!
– Без паники! – крикнул Огнев, но девушка его, кажется, не услышала. – Успокойтесь!
– Заткнись, дура! – рявкнул Николай.
Макс глянул на него, но сказать ничего не успел – вертолет дернуло так сильно, что с Доцента слетела маска.
– Ох ты ж! – выругался тот и потянулся за ней.
– Нет! Стой! Запасная! – закричал Макс.
Березин оказался понятливым и быстро достал из заплечной сумки запасной комплект защиты.
– Зона-один! – сквозь ругань и маты проинформировал пилот.
– Я не хочу умирать! – заплакала Полунова, окончательно потеряв над собой контроль.
«Что же будет, когда мы в Зону пойдем?» – с тревогой подумал Макс, глядя на девушку.
В окне показались верхушки деревьев – вертолет начал маневр на посадку.
– Ребята, держитесь! – крикнул пилот. – Не из мягких…
Громыхнуло. Заскрипел винт, а потом пассажиров подбросило вверх. Ремни больно врезались в плечи, оставляя после себя кровоподтеки и синяки.
– Сели! – раздался из динамика радостный голос пилота.
Макс достал карманный персональный компьютер в форме небольшого планшета, сверил координаты приземления с фактическими. Ушли на три километра южнее.
– Шеф, а как насчет… – нажав на связь с пилотом, начал возмущаться Огнев, но тот его перебил:
– Ты видел, какие тут аномалии?! Скажи спасибо, что хоть сюда доставил. Дальше лететь – гиблое дело. Точно разобьемся.
– Ты нам маршрут на три километра прибавил!
– На шесть, если быть точным, – тихо поправил его Доцент.
– Что?!
– Вы карту смотрите в масштабе не один к двум, а один к четырем, тут получается шесть километров.
– Охренеть!
– Дальше не полечу! – поспешно вякнул из динамика пилот и отключился.
– Вдвойне охренеть!
– Приземлились, да? – начала приходить в себя Аглая. – Отстегните, пожалуйста.
– Кричать не будешь? – поинтересовался Березин, подходя к девушке.
– Не буду, – смущенно улыбнулась та. – Я просто сильно испугалась! Думала – упадем. С детства боюсь перелетов.
– Ну что, идем? – хмуро спросил Остроушко, закидывая на плечо автомат и рассовывая магазины по карманам.
– Идем, – буркнул Макс, собирая вещи.
Снаряга оказалась не такой легкой, как думалось. При первом беглом осмотре, там, на базе, все наивно полагали, что четыре сумки – это не так уж и много. Но здесь они превратились практически в неподъемный груз. К тому же неудобный и по своим габаритам.
Доцент закинул себе на горб две сумки, самые тяжелые. Аглая, хоть и подрывалась тащить какую-нибудь ношу, была категорически отстранена – слишком тяжело для нее, да и нельзя было допустить, чтобы оборудование и пробоприемники повредились вследствие случайного падения. Остроушко наотрез отказался помогать, сквозь зубы цыкнув, что у него совсем другие задачи. Пришлось оставшиеся две торбы брать самому Максиму.
– Пойдем по этой пологой местности, – сказал он, удобнее распределяя вес в руках. – Потом… Николай, ты чего там?
Остроушко сидел на корточках и что-то рисовал на земле.
– Чего это он? – шепотом спросил Доцент, подойдя ближе. – Потерял, что ли, что-то?
– Зона – это не просто местность, чуть отличающаяся от других территорий, – произнес тот не своим голосом. – У Зоны есть душа. Зона – жива. И, как любое живое существо, она может быть злой, а может и доброй. Поэтому всегда, прежде чем начинать путь, надо задобрить ее.
Николай достал из кармана пачку сигарет и