Это ещё больше растрогало Семёна, и тот с удвоенной силой принялся выполнять свои обязанности.
С Ваней всё было запутано. Судя по всему, его дар видеть манапотоки далеко не случайность, а благословение Клирикроса. Бог света сделал тело Ломоносова своим проводником к смертным на случай возрождения бога Смерти. Насколько я понял, тот опасался повторного захвата мира и потому держал ухо востро. Что ж, похвально.
— Какой он из себя? — допытывался Ваня, чтобы поближе узнать идола. — Может, открыл тебе какую-то истину?
— Не-а, — безжалостно ответил я, — он ничем не отличался от напыщенных засранцев из дворянства. Такой же надменный индюк.
И это в высшей степени странно. Божество, существуй оно с самого сотворения мира, не было бы похоже на человека. Такому созданию вообще чужды копошения людишек и вся эта возня с эмоциями. Вся логика прошедших событий подсказывала мне, что в прошлом Клирикрос был обычным человеком. Со своими страхами, мечтами, принципами и хотелками.
Его появление датируют позже, чем таковое у Обскуриана, это я подчерпнул из церковных записей в библиотеке Вологды, когда выдалась свободная минутка.
«Скорее всего, Клирикрос смог достигнуть ста процентилей в барьерной магии и остаться в живых. Он поменял человеческую природу на божественную».
Это бы многое объяснило. К тому же, по словам божка, я способен выбрать сторону тьмы и эволюционировать до состояния могущественной хтони.
Его цитата: «Только отчуждённый, пройдя через страдания, может перешагнуть последний рубеж и претендовать на звание бога Смерти» — напрямую об этом говорила. Выходит, вот оно отличие Отчуждения от Сопричастности.
Во втором случае можно стать Повелителем Смерти, а вот в первом — пойти ещë дальше. Однако за такую дерзость матушка Смерть заставит прочувствовать все муки ада, и, если честно, я не представлял, как нормальный человек сможет вытерпеть подобную боль и не слететь с катушек.
Ваня не обрадовался моим наблюдениям, и, возникший было порыв веры, тут же иссяк. Ломоносов — реалист и именно это разрушило его карьеру в церкви. А ещё неспособность врать о своих убеждениях.
Так что вскоре он вошëл в привычную колею, и я был этим доволен. Куда более серьëзной проблемой оставалась мана в его лëгких. Излишки сжëг Клирикрос, но редкое заболевание никуда не исчезло — требовалась продуманная система лечения.
Когда на Ломоносове висел ментальный барьер, можно было перемещать ману как хочешь, но если вмешаться сейчас, то последствия будут непредсказуемыми. Здесь требуется тонкая работа, хорошее знание теории управления манапотоками и практика.
Недавно Терех передал мне свои последние премудрости в некромантии. Теперь настала очередь Кишки, но хитрец столь умело сливался на гражданке, что даже мой особый статус не помогал! Представляю, как он хихикал где-нибудь на отшибе Бастиона или Вологды, расслабляясь со своим дружком-бронником за бокалом вина и партеечкой в шахматы.
Иной раз жалеешь, что не навёл железную дисциплину в отряде, но не все могли пахать в том же режиме, что и я, потому в некоторых моментах нужны послабления. Моральный дух — важная штука.
Всё, что касалось лечения в некромантии, мною быстро усвоилось — какие-никакие аналогии с прошлым миром тут тоже встречались. Иногда достаточно было пару реплик Тереха, и я мигом включался в процесс: ожоги, порезы, колотые раны, синяки, удары дробящим оружием и так далее — всё это мной заживлялось довольно быстро. При условии, конечно же, что раны не слишком серьёзные.
Близился третий шаг в некромантии, но мне не хватало информации и практики по умертвиям. Именно в этот период и раскрывается данная техника. Потому при возможности я тренировался создавать из подручных средств фигурки будущих монстров. Легче всего получались крысы, но ими особо не повоюешь, так что я ждал следующей встречи с некромантом и готовил вопросы.
А пока у всех был выходной, я занялся перспективным дельцем — обучал мортикантов искусству теней.
— Жалкое подобие говна, запомните одну важную вещь, — обратился я громогласно к шеренге из пятнадцати «добровольцев», — всë, что вам требуется для эффективной разведки: это хороший объëм лëгких, немного фантазии и неприличный запас маны, — я остановился перед придурковатого вида мортикантом, алкоголиком в третьем поколении.
Его когда-то кучерявые волосы были сбиты в колтуны, борода то ли обрыжела, то ли заржавела, а лицо покрылось пятнышками грязи, но что самое смешное — он лыбился как идиот, и был такой жизнерадостный, что я еле сдерживал смех.
— Кудяблик! — обратился я к нему, и некромант сделал размашистый шаг вперёд.
— Да, мой Повелитель!
— Начнём с тебя, создай себе теневого собутыльника.
Тот удивлëнно почесал щëку. Дело в том, что мортиканты теряли вкус ко всему людскому и когда-то ярый завсегдатай всех застолий теперь не получал удовольствия от попоек.
Однако сомелье нашёл выход: бандиты, на которых мы частенько нападали, как правило, были под мухой, и в их крови содержался алкоголь. Кудяблик обменивал такое мясо у собратьев на «трезвенников» и получал приступ ностальгии по временам, когда ещё был живым.
— Сей момент, — от усердия мужчина высунул кончик языка и под удивлённые взгляды остальных мортикантов действительно создал на земле тень с бутылкой в руке. Она даже пошатывалась из стороны в сторону. — Как в старые добрые, — прослезился счастливый маг.
Если серьёзно, я, как увидел этого индивида, сразу захотел отсеять и всыпать Тереху нагоняй — я приказал собрать самых лучших и способных, а не маргиналов с большой дороги. Однако всё поменялось, когда мне продемонстрировали маназапас этого дядечки.
Из всего моего разношёрстного воинства у него был самый загубленный потенциал. Многие подшучивали, что ещё при жизни Кудяблик нашёл мифический способ конвертировать спиртное в ману.
Но вот воспользоваться этим даром на полную катушку у него не получилось. На одном из заданий его помутнённый разум пропустил атаку монстра, и подававший надежды некромант лишился сразу руки и ноги.
Ночью, когда он лежал в госпитале, Кудяблик придушил соседа по койке и съел его. Обряд мортемвиталис не сработал, и одарëнный маг из живого человека превратился в полумёртвое существо.
— Отлично, отброс, ты не безнадёжен, — похвалил я его, и мортикант, выпятив грудь, встал обратно в строй. — У остальных дела хуже некуда. — Терех отобрал самых способных, но работы с ними — непочатый край. — Пока не сольёте всю свою грёбаную