Но уже второй удар мальчика увенчался успехом.

Адреналин, кипевший у него в крови, придал его движениям скорость. Острие меча вошло на несколько футов Хигу в живот. С криком боли Хиг опять рванулся назад и в сторону — ничего хуже он сделать не мог. Острие меча высвободилось из тела Хига, вслед стали брызнула кровь. Выронив палки, противник Нэка боком повалился на землю, хватая руками зияющую рану на животе, похожую на рот.

Нэк замер. Никогда, даже в самых смелых своих мечтах, он не ожидал, что все пройдет настолько легко — и так ужасно и кроваво. Глядя на повергнутого противника, он все еще продолжал лихорадочно подыскивать в голове возможные варианты продолжения боя, выпады и финты, его тело все еще было напряжено и готово к ударам палок, которые необходимо принять, чтобы получить возможность ударить как следует самому. Но все закончилось так быстро и совсем не так, как он ожидал…

— Хиг сдался, — сказал Посох.

И это означало, что поединок окончен и Нэк может покинуть круг как победитель. По правилам, победителем считался тот, кто дольше оставался в кругу, вне зависимости от того, что до этого в кругу происходило, потому что попадались хитрецы, которые пользовались полученными ранами или симулировали их, используя ситуацию в свою пользу или, несмотря на раны, продолжали биться еще яростней.

Нэк почувствовал, что его сейчас вырвет. Пошатываясь, он вышел из круга. Разрубленный живот Хига все еще стоял перед его глазами и Нэк ненавидел себя за то, что это было делом его рук. Рвота подкатила к его горлу, Нэк зажал рот, жидкость пошла носом. Теперь, когда дело было сделано, он понял, почему его отец всегда с такой осторожностью относился к поединкам в кругу.

Меч — это не игрушка, а поединок — не игра.

Нэк беспомощно оглянулся в поисках Нэми.

— Какой ужас! — прошептала она.

Но она не винила его. В вопросах особой важности она никогда не пыталась спорить с братом.

— Но думаю, ты выиграл. Теперь ты мужчина. Вот возьми, я принесла это для тебя из хижины.

Девочка подала Нэку золотой браслет, символ мужественности.

Нэк со слезами пал на сестрину грудь.

— Браслет не стоил того, — сквозь всхлипы простонал он.

Чуть погодя Нэми вытерла его лицо платком, и Нэк надел на руку браслет.

К счастью, Хиг не умер, и торжество не было испорчено. Старания все-таки того стоили. Хига отвезли в больницу к ненормальным и там, по слухам, он скоро поправится. Нэк принялся повсюду расхаживать с бесценным браслетом на левом запястье, с гордостью ощущая приятную тяжесть золота на руке, принимая поздравления соседей и друзей и ощущая себя настоящим мужчиной. Особую благодарность он получил от Нэми, которая призналась, что интрижка с выскочкой Хигом совсем ее не прельщала, и она была даже отчасти рада тому, что с этой стороны все расстроилось. А своего посвящения в женщины она может подождать — и даже несколько недель, если будет нужно!

В честь появления нового мужчины, то есть в честь Нэка, был устроен праздник, где он официально назвал свое теперешнее имя, которое было должным образом отмечено на специальной доске, имеющейся в каждой хижине, для того чтобы ненормальные могли внести это имя в свои записи. К сожалению, среди гостей праздника не нашлось свободной девушки подходящего возраста, и поэтому Нэк не смог получить все, что ему по традиционному праву мужчины теперь причиталось. Но это праздника Нэку не испортило, потому что, по правде говоря, он испытывал легкий испуг перед этой частью своих новообретенных прав и, насколько он знал, его сестренка Нэми тоже относилась к подобному с опаской. Мужчина против мужчины в кругу — к этому он стремился всей душой. А мужчина и женщина в постели… это могло подождать.

В разгар праздника Нэка попросили спеть, и он спел, и его весьма приятный голос доставил удовольствие всем без исключения. Нэми пела вместе с братом, искусно сплетая свое контральто с тенором Нэка. С момента получения Нэком из ее рук браслета они перестали быть братом и сестрой — но кровь не водица и родственные узы не разрубишь одним ударом меча.

Через несколько дней Нэк оставил свою семью и отправился в поход, как и следовало мужчине. В долгий-предолгий поход без определенной цели. Как ожидалось, в походе он будет сражаться, оттачивать свое мастерство воина, встречать женщин, вручать им свой браслет и со временем приобретет опыт зрелого мужа. Нэк мог вернуться через год, а мог не вернуться никогда, нить его жизни должна была обрастать событиями и подвигами, дабы любой из кочевников мог уважать в нем выдающуюся индивидуальность. «Сыном Нэма» он больше не был. Он стал воином.

Момент прощания был обставлен с особой торжественностью, подобающей подобному славному событию, и Нэк, у которого и без того от мыслей о том, что он расстается с отцом, матерью и сестренкой Нэми и может быть навсегда, с вечера в горле стоял ком, чуть не расплакался. Увидев слезы в глазах у Нэми и заметив, что губы ее дрожат, Нэк, для того чтобы тоже не расплакаться, повернулся и скорее зашагал прочь, думая о том, как он любит свою сестру и какая она красивая. Все было хорошо.

Так он начал свой поход. Хижины в этой части страны встречались не реже чем через каждые двадцать миль, и пройти это расстояние за светлое время дня не составляло труда, если идти не останавливаясь. Но идти мерно и целеустремленно Нэк не мог, потому что все вокруг было ему в диковинку: изгибы и повороты тропы, незнакомые, поскольку раньше он никогда их не видел, равнины, чередующиеся с лесами и, конечно, редкие встречные воины. И к тому времени, когда он наконец толкнул дверь первой на своем пути хижины, уже давно стемнело.

Ночь он провел в полном одиночестве, потому что в этой хижине никого не оказалось. Нэк приготовил себе ужин, воспользовавшись кухонной утварью и запасом продуктов, которые неизменно поставлялись в хижины ненормальными. Именно ненормальными: их называли так потому, что их поступки были лишены здравого смысла. У ненормальных было оружие, но они им никогда не пользовались, было много отличной еды, но они ее отдавали кочевникам, а в удобных хижинах, которые ненормальные строили всюду, где только можно, сами они никогда не жили. У ненормальных было заведено набивать эти хижины всякой всячиной — полезными вещами, которые мог взять оттуда любой прохожий. И если кто-то забирал из хижины все подчистую, ненормальные без возражений через короткое время привозили туда еще больше. Но если кто-то пользовался мечом вне предназначенного для поединков круга или начинал убивать других людей из лука или выгонять их из хижин и