Загремел засуетился, стараясь не капать на книги. Ему не хватало места, чтобы выпрямиться в полный рост в комнате, где к тому же, кажется, не было ни одного свободного от книг дюйма. Загремел начал было капать на амулет, но тот зловеще затрещал, и огр отодвинулся от него подальше.

– Огрские повадки плохи в волшебном замке, – извиняющимся тоном пробормотал он, пытаясь понять, откуда доброму волшебнику известно его имя. Сам Загремел знал Хамфри по описанию – кто в Ксанфе не слышал о добром волшебнике! Но виделись они впервые.

– Ну-ну, кончай с этим, огр, – раздраженно фыркнул волшебник. – Ну и каков же твой вопрос, а?

И тут Загремел страшно смутился. По правде говоря, он не знал, что спросить. Он думал, что, когда войдет в полную силу, ему больше ничего не будет нужно, но неожиданно обнаружил, что это не так. Чего-то недоставало, но чего – он не мог понять. Но пока у него не было этого чего-то, не было ему и покоя. Потому он и притопал сюда, к доброму волшебнику Хамфри, как делали все, кто сталкивался с проблемами, на первый взгляд неразрешимыми. Беда в том, что ему не хватало интеллекта, чтобы сформулировать свой вопрос. Он надеялся придумать вопрос по дороге, но, разумеется, как и всякий огр на его месте, вспомнил об этом только теперь. Выкрутиться было невозможно. Увы, это не тот случай, когда природная тупость огра могла сослужить ему хорошую службу.

– Не смогу я, видать, вопроса задать, – признался он, наступив самому себе на ногу.

Хамфри сердито насупился. Он был уже очень стар, и оттого взгляд его казался еще более сердитым, чем на самом деле.

– Ты пришел сюда, чтобы отслужить год в уплату за ответ, и у тебя даже нет вопроса?

Загремел был уверен, что вопрос-то у него есть, просто он не знал, как его сформулировать. А потому стоял тихо, капая на не прибранные вовремя магические предметы, как непроходимый тупица, каким он, в сущности, и был.

Хамфри вздохнул:

– Даже если бы ты и задал его, это не был бы твой вопрос. Все всегда задают мне не те вопросы, какие нужно, и только впустую тратят свои усилия. Помню, недавно ко мне заявилась девица с просьбой изменить ее природу. Хамелеоша – ее имя, хотя тогда-то ее звали по-другому. Ну, с природой-то у нее все было в порядке, а вот мозги ей требовалось поменять. – Он покачал головой.

Случилось так, что эту Хамелеошу Загремел знал. Она была матерью принца Дора и действительно непрерывно менялась – от умницы до дуры, от красавицы до страхолюдины. Хамфри прав: с природой у нее все в порядке. Загремел любил говорить с ней, когда она опускалась до уровня его собственного идиотизма, и смотреть на нее, когда она делалась так же страшна, как и он сам. Но к несчастью, эти два состояния никогда не совпадали. И все-таки она очень славная – насколько славными могут быть люди.

– Хорошо же. – Судя по голосу Хамфри, ничего хорошего во всем этом не было. – Тогда сделаем так: ты получишь ответ без вопроса. Ты уверен, что хочешь за это заплатить?

Загремел не был уверен, но как выразить эту неуверенность, тоже не знал. Так что он в конце концов утвердительно кивнул, попутно напугав своей мохнатой физиономией кукушку из часов, собравшуюся сообщить, который час. Вместо того чтобы спеть песенку, как обычно, она испуганно обронила капельку помета и скрылась в часах.

– Да будет так, – изрек волшебник; его передернуло. – Ты найдешь то, что ищешь, у древних огров. – Он поднялся и направился к дверям: – Пошли. Моя супруга разберется с твоей службой в уплату за ответ.

Огр молча последовал за ним. Теперь он получил свой ответ – но так и не понял его.

Они спустились по лестнице – если бы Загремел соображал получше, он удивился бы, каким образом, проплыв под огненной водой и появившись в кабинете доброго волшебника, он умудрился подняться так высоко наверх. Внизу их уже ждала жена Хамфри. Это была очаровательная безликая горгона – безликая, поскольку, увидев ее лицо, люди тут же превращались в камень. Даже когда ее лица не было видно, люди цепенели от ужаса.

– Вот он, – сказал Хамфри с таким видом, словно принес мешок гнилых яблок.

Горгона смерила Загремела взглядом – по крайней мере, так ему показалось. Несколько змеек из тех, что заменяли ей волосы, зашипели.

– Он выглядит как огр, – заметила горгона. – Он что, бездомный?

– Никакой он не бездомный! – фыркнул Хамфри. – Он закапал весь мой кабинет! Где эта девица?

– Танди! – позвала горгона.

Появилась миниатюрная девушка, довольно хорошенькая по человеческим меркам, шатенка с голубыми глазами и вздернутым веснушчатым носиком: – Да, мэм?

– Танди, сегодня истекает срок твоей службы, – сказала горгона. – И сейчас ты получишь ответ. Глаза девушки прояснились, как небо в полдень.

– О, благодарю, горгона. Я почти жалею о том, что придется покинуть вас, но мне пора возвращаться домой. Матушка устала видеть меня только в магическом зеркале. Каков же мой ответ?

Горгона легонько подтолкнула Хамфри, при этом ее роскошная грудь всколыхнулась.

– Ответ, супруг мой.

– О да, – согласился добрый волшебник так, словно раньше ему это не приходило в голову. Он задумчиво прочистил горло.

– И надо объяснить, чем мне платить, – встрял Загремел, не сознавая, что прерывает важный мыслительный процесс.

– Вы двое будете путешествовать вместе, – изрек Хамфри.

Загремел уставился на хрупкую девушку сверху вниз, Танди уставилась на громадного огра снизу вверх. Оба были одинаково растеряны. Огр был в два с лишним раза выше девушки ростом, и это еще самое малое различие.

– Но я не хотела... – попробовала возразить Танди.

– А что же мне делать? – одновременно с ней заговорил огр. Если бы он соображал в этот момент получше, он мог бы даже подумать, что эти одновременные ответы рифмуются.

Похоже, горгона улыбнулась.

– Иногда то, что изрекает мой муж, нуждается в некоторых пояснениях, – сказала она. – Он знает настолько больше любого из нас, что забывает делать скидку на наше невежество. – Она с шутливой фамильярностью ущипнула Хамфри за щеку. – А хотел он сказать вот что: вы двое, Загремел и Танди, должны вместе пройти по диким просторам Ксанфа и вместе преодолеть все препятствия. Такова взамен работы в замке плата огра – защищать свою попутчицу. Это также ответ, за который уже заплатила девушка.

– Именно это я и сказал, – проворчал Хамфри.

– Разумеется, дорогой, – подтвердила горгона, запечатлев на его макушке невидимый для окружающих поцелуй.

– Но в этом нет никакого смысла! – возразила Танди.

– В этом вовсе не обязательно должен быть смысл, – объяснила горгона. – Это ответ.

Ага. Теперь дошло, насколько это вообще возможно, и до Загремела.

– Могу я наконец вернуться к своему фолианту? – нетерпеливо поинтересовался Хамфри.

– О да, разумеется, – подчеркнуто