По всему миру десятки тысяч женщин вовлечены в научные исследования или как-то иначе связаны с наукой; в этой деятельности они проявляют себя хорошо или плохо, практически в точности по тем же причинам, что и мужчины: преуспевают энергичные, толковые, преданные делу и способные к упорному труду, а ленивым, лишенным творческого воображения занудам остается лишь кусать локти.

Если учесть ту значимость, какую обыкновенно придают «интуиции» и творческим озарениям в научных исследованиях (подробнее см. главу 11), возникает искушение – исходя из сексистского допущения, что у женщин интуиция развита лучше от природы – предположить, что женщины должны заметно выделяться в науке. Правда, сами женщины преимущественно не разделяют эту точку зрения, а я вообще считаю ее ошибочной, поскольку «интуиция» в данном контексте (дескать, природа к женщинам щедрее, чем к мужчинам) подразумевает, скорее, некую особую восприимчивость, заметную в отношениях между людьми, а не творческие догадки, составляющие суть научного процесса. Но, пусть даже они не то чтобы более талантливы, профессия ученого обладает несомненной притягательностью для умных женщин, и потому университеты и большие исследовательские организации уже давно предоставляют женщинам те же права, что и мужчинам. Это правовое равенство проистекает, помимо прочего, и из равенства заслуг мужчин и женщин перед наукой; не стоит усматривать в нем нечто навязанное извне (общественным мнением и государственной политикой, которые требуют равноправия для женщин в сфере занятости и творческой активности).

«Очень забавно быть женщиной-ученым, – поделилась со мною однажды своими мыслями некая дама, – ведь нам не приходится ни с кем конкурировать». Конечно, она лукавила – научное соперничество никто не отменял, и женщин вопросы научного приоритета заботят ничуть не меньше, нежели их коллег-мужчин, а в работе они не менее усердны и сосредоточенны. Согласен, быть ученым забавно – но вовсе не по каким-то причинам, связанным с разделением человечества на мужской и женский пол.

Молодые женщины, желающие заниматься наукой и, возможно, мечтающие о детях, должны заблаговременно изучить правила потенциального работодателя относительно послеродового отпуска, условий оплаты и тому подобного. Вдобавок следует учитывать, имеет ли организация в своем распоряжении ясли или детский сад.

Тем молодым женщинам, кто рвется защищать свой выбор научной карьеры от возражений напуганных родителей и даже старомодных школьных учителей, я настоятельно советую не ссылаться на мадам Кюри[24] как на образец женских успехов в науке; попытки вывести некое общее правило из отдельных случаев никого не убедят – приводить в пример нужно не мадам Кюри, а десятки тысяч других женщин, активно и нередко полезно вовлеченных в научные исследования.

Мне довелось возглавлять несколько лабораторий, в которых часть сотрудников составляли женщины, но скажу прямо: у меня не возникло ощущения, что женщины-ученые в своей деятельности как-либо отличаются от мужчин; честно говоря, как-то затруднительно даже вообразить, в чем может выражаться подобное различие.

Шумиха вокруг возросшего числа женщин, вступающих в ученые ряды, на самом деле имеет мало общего с предоставлением им трудовых возможностей или шанса полноценно себя проявить. Все дело в том, на мой взгляд, что современный мир существенно усложнился и меняется стремительно; мы уже не в состоянии вести повседневную жизнь, а уж тем более менять мир к лучшему (как нам кажется), не используя дарования и умения приблизительно половины человеческого населения нашей планеты.

Из множества ярких воспоминаний о Лондонском университетском колледже, старейшем и крупнейшем учебном заведении в федерации, известном как Лондонский университет (я работал там в 1941–1962 годах как профессор и заведующий кафедрой зоологии), мне хочется выделить встречу преподавателей и исследователей за кофе в рождественское утро.

Кому, скажите на милость, взбредет в голову являться на работу в Рождество? Что ж, несколько человек из упомянутого коллектива были одиноки и пришли насладиться общением в компании, скажем