— Вот теперь понял, — ответил я. — Меня только интересует, почему она так сказала.
Финни пожал плечами.
— Тебе видней. Я предвидел, что когда-нибудь из-за женщин ты попадешь в беду.
— Послушай, Финни, я говорю тебе правду. Я встречался с Долорес Рутнел только один раз на коктейле в Нюрнберге. Я сказал ей «как поживаете» и на этом дело кончилось. С тех пор мы не виделись.
— Есть много способов сказать «как поживаете», — ехидно заметил Финни.
Я не ответил ему ничего, так как обдумывал услышанное. Финни допил свое виски и заказал еще два.
— Значит ее братец Грант зол на меня? — спросил я. Финни кивнул.
— У него старомодные взгляды. Знаешь ведь, каковы эти уроженцы Новой Англии. Он грозится расправиться с парнем, который соблазнил его сестру.
— Значит, это я соблазнил ее?
— Во всяком случае он так считает.
— И Грант хочет, чтобы я женился на ней, иначе мне не поздоровится?
— Такова общая идея, — сказал Финни и подал мне стакан с виски.
— Ну и бурное воображение у некоторых женщин, — заметил я. — Наверное, в этом виновата война.
— Возможно.
Я отпил виски.
— А ты знаешь, где теперь этот Рутнел?
— Он в Лондоне, — ответил Финни. — Работает в посольстве, собирается через месяц вернуться в Америку. Так что тебе нужно только затаиться и переждать это время.
— Возможно имеет смысл так поступить, — сказал я. — А Долорес сейчас в Штатах?
— Нет, она тоже в Лондоне и вернется домой вместе с братом. Наверное, за этот месяц он попытается тебя найти.
— Прекрасно, — сказал я. — Что ж, пожалуй, мне пора ехать.
Я допил виски, а Финни улыбнулся мне.
— Ты странный парень, Ники. В недавнем прошлом, когда мы играли с немцами в прятки, твоя голова работала как счетная машина. Возможно потому, что рядом не было женщин, а если и были, то им некому было пожаловаться. Но стоило войне кончиться, как ты ввязался в неприятную историю. Дружище, это не делает чести твоей сообразительности.
— Ерунда! — ответил я.
— О'кей. Когда же мы увидимся снова? В следующую войну?
— Сейчас я еду в Лондон. Заезжай как-нибудь ко мне. Я по-прежнему живу на Джермин-стрит.
— Непременно, Ники, — пообещал он. — Кстати, ты помнишь парня по имени Майк Линнан, шишку из американской стратегической разведки?
— Еще бы не помнить! Я ведь работал на него в Марселе, когда меня схватило гестапо. Неглупый парень.
— Так вот, он спрашивал о тебе, — сказал Финни. — Он вышел в отставку и создал в Лондоне детективное агентство. Сначала он выполнял кое-какие поручения правительства США, а теперь взялся и за частное дело. Он сказал мне, что у него есть для тебя место.
— Оно меня не интересует, я женюсь.
— Да я уже слышал. На генеральской дочери. Но, может быть, ты разочаруешься в ней?
— Никогда, — ответил я. — Пока, Финни, увидимся позже.
— Конечно. Когда-нибудь… где-нибудь.
Я вышел из отеля и направился к стоянке машин, размышляя о Долорес Рутнел и ее бурном воображении. Хуже всего, что до Ланы могли дойти какие-то слухи. Я решил не садиться сразу за руль, а прогуляться немного по Брайтону и подумать.
Проходя по одной из улиц, я увидел вывеску клуба и зашел в него. Это был обычный дешевый подвальчик с несколькими столиками и стойкой в дальнем конце. Я заказал виски и, глядя на прозрачную жидкость со льдом, стал думать об этой Долорес.
Женщины — странные создания. Трудно заранее сказать, как они поступят. В этом они похожи на кошек: только что она сидела на ковре и вдруг, без всякой причины, прыгнула и начала играть с клубком ниток. Может быть, и Долорес такая. Откуда мне знать.
В другом конце зала сидела компания — двое мужчин и две женщины. Женщины были довольно заурядные, сильно накрашенные. У одной их них была неплохая фигура и одета она была получше. Я оглядел их спутников — худощавых, с напряженными лицами. На них были узкие в талии пиджаки с сильно подложенными плечами. У того мужчины, что сидел ближе ко мне, рот был похож на крысоловку. Он барабанил по столу белыми пальцами. Я почему-то сразу почувствовал к нему антипатию.
Так я и сидел, раздумывая, попивая виски и изредка поглядывая на ту женщину, что была посимпатичней. Но по сути дела я даже не видел ее, потому что думал о Лане.
Вдруг тот парень, что барабанил пальцами по столу, встал и направился ко мне. У него была мягкая кошачья походка, но характер вряд ли был таким же мягким. Он остановился около моего стола и заорал: «Эй, ты!»
— В чем дело?
— Ни в чем, — ответил он. — Просто мне не нравится, что ты смотришь на мою девушку.
— Я ее даже не видел, — сказал я, — но раз ты поднял этот вопрос, то я, пожалуй, погляжу. — Я посмотрел на ту, которая была несколько получше. — Значит, это твоя девушка?
Он кивнул.
— Что ж, тогда пойди и посоветуй ей умыться, и пусть кто-нибудь научит ее пользоваться косметикой. Кстати, заодно с ней и тебе не мешает умыться и побриться.
Я улыбнулся ему.
Он схватил со стола мой стакан с виски и швырнул в меня. Я быстро наклонился, и стакан разбился о стену.
— Придется тебе купить мне виски, приятель.
Он грязно выругался и достал из кармана бритву. Я толкнул в него стол. Сучонок не ожидал этого и упал вперед на меня. Тогда я встретил его боковым ударом, и он завалился влево.
Краем глаза я увидел, что второй мужчина поднимается со своего места, и решил опередить его. Двумя прыжками преодолев расстояние, разделяющее нас, я дважды ударил его: один раз в челюсть, второй раз под сердце. Он свалился как подкошенный. Тогда пришлось вернуться к парню с бритвой. Он уже успел встать и стоял, покачиваясь.
Я сказал ему:
— Слизняк, я не люблю, когда балуются с бритвами. Усвой это. А теперь возьми у бармена для меня виски с содовой.
Он выругался и поднял ногу, чтобы ударить меня. Я схватил его за каблук и коленом стукнул по лицу. На это раз он упал и не поднялся.
Я огляделся.
Две девушки по-прежнему сидели за своим столиком. Приятельница парня с бритвой курила сигарету. У бармена был усталый вид. Казалось, происшедшее никого не удивило. Я поднял за шиворот парня с бритвой и, поддерживая, проводил к стойке. Он подчинился, возможно потому, что нос у него был сломан.
Пришлось поучить его хорошим манерам:
— Попроси виски с содовой, задохлик. Да повежливее.
Он заказал виски. Бармен смешал его с содовой и подал мне. Я выпил.
Бармен хрипло сказал, не обращаясь ни к кому непосредственно:
— Послушайте, нам тут не нужны