Я выпил еще порцию виски с содовой, вышел на улицу и, найдя автомат, позвонил Старику.
В трубке тотчас же послышался его выразительный, как никогда едко-кислый голос.
— Меня кое-что беспокоит, — сказал в после приветствия. — Мне нужно повидать вас и поговорить.
— Ради бога, о чем это вы задумали говорить со мной? До сих пор я считал вас вполне самостоятельным человеком, и такую же репутацию вы имели и у других людей. В чем дело? Вы не видели Кэрью?
— Нет, теперь у меня не будет случая увидеть его. — Наступила пауза. Затем вновь раздался резкий голос:
— Ясно. Через пятнадцать минут буду в Хаф Мун, Бретон-стрит. Там есть небольшой приватный бар позади.
— Хорошо, — сказал я и повесил трубку.
Чтобы дойти до Бретон-стрит мне понадобилось чуть меньше 15 минут.
Я вошел в Хаф Мун, прошел через бар-салон в приватное отделение, находившееся по другую сторону, взял в буфете выпивку и с ней направился к угловому столику, за которым уже сидел Старик с большим бокалом портвейна перед собой. Морщины на его лице залегли еще глубже, но в остальном он по-прежнему выглядел бодрым и крепким. Последний раз я видел его два года тому назад, и за это время он почти не изменился и был еще полон сил и энергии.
— Садитесь, — сказал он. — Что значит вся эта бессмыслица относительно Кэрью?
— Сейчас объясню. После вчерашнего телефонного разговора с вами я позвонил Сэмми. Оказалось, что он собирается на вечеринку с какой-то компанией, и предлагает мне встретиться там. Я отправился по указанному адресу.
— Что за компания?
— Самая обычная: привлекательные женщины и более чем достаточно выпивки.
— Вы имели случай поговорить с ним?
— Для этого я и явился туда. Два раза я пытался отозвать его в сторону, но он явно избегал прямых контактов со мной.
— Вероятно, он не желал говорить с вами именно в том месте. Возможно, он чего-то опасался?
Я пожал плечами.
Старик взглянул на меня. Его глаза выглядели немного усталыми.
— Да, очевидно он был чем-то встревожен. Но что же случилось потом?
— После того, как я убедился, что к делу приступить невозможно, я тоже решил выпить. Поздно ночью я ушел домой и проснулся сегодня перед вечером. В своем кармане я обнаружил его адрес, написанный на клочке бумаги. Я отправился к нему. Дома я его не застал, но в его комнате все выглядело так, как будто он оставил ее в большой спешке. Я внимательно осмотрел все в надежде найти какое-либо предупреждение, какую-либо наводящую нить и, как мне кажется, нашел. Этой нитью оказалась кучка лебяжьих перьев в коробочке, стоявшей на подносе на туалетном столике. Там была женщина, хозяйка квартиры, довольно миловидная. Она подсказала мне, что его можно найти в баре «Пучок перьев». В баре его не оказалось, но там мне дали адрес одной женщины, у которой он мог быть. Действительно, он был у нее, но ушел, по-видимому, сегодня рано утром, примерно на рассвете.
— Странно. Ну а дальше?
— Кое-кто видел его выходящим из квартиры этой женщины. Видели, как он вышел на площадь и пошел через нее. В этот момент на площадь упала авиабомба, да еще грузовик дорожно-восстановительной партии накрыл его. Это был его конец.
При этом сообщении старик даже бровью не повел. Он только спросил:
— Вы его видели?
— Да, я только что из морга. Несомненно это он. — Старик вздохнул.
— Это очень усложняет дело. Худшее состоит в том, что я не знаю, чем именно был занят Сэмми. Кем он был направлен сюда, вы знаете. Он связался со мной два дня тому назад и сообщил, что работает над одним деликатным делом, потом осведомился о вашем прибытии сюда. Я сказал, что вы должны быть завтра, то есть фактически вчера. Сэмми попросил, чтобы вы сразу же связались с ним, так как вы должны были работать совместно. Он не выразил желания немедля войти в прямой контакт со мной, сказав, что в данный момент не может терять ни одной минуты, чтобы объяснить суть операции. Вот и все. И теперь вы знаете столько же, сколько и я.
— Так, — сказал я, — все это выглядит довольно странно. Никто ничего не знает, кроме Сэмми, а он убит.
Старик долил вино, подошел к стойке и вернулся с двумя полными стаканами.
Поставив на стол передо мной виски, он снова уселся напротив.
— Чтобы следовало предпринять, по-вашему? — спросил я.
Он взглянул на меня и улыбнулся.
— Думаю, здесь имеются два пути, по которым можно было бы пойти.
— Один из них — закрыть дело?
— Да, мы можем вычеркнуть Сэмми и позволить событиям идти своим чередом. Пытаться выяснить что-либо у тех, кто направил сюда Сэмми, — дело бесполезное. Насколько понимаю, Сэмми нащупал нить какого-то деликатного дела и попросил прислать в помощь вас. Но в чем именно состоит это дело, и за что цепляется найденная им ниточка, ни я, ни кто-либо другой, полагаю, не знает. Сэмми собирался вас первого посвятить в суть, но не успел. Мы у пустого места и много сделать не можем. Но есть и другой путь.
— Я заранее решительно склоняюсь к нему.
— Вы хотите поймать эту ниточку, теперь никому неведомую?
— Совершенно верно. Попытаться собрать все кусочки, обрывки и посмотреть, что можно сделать.
— Вы с ним были довольно дружны, не так ли?
— Да, это верно. Но не только это вынуждает меня решительно поддержать второй путь. Сэмми — человек дела, он имел большой опыт, и пустяками не стал бы заниматься, поэтому надо попытаться собрать все доступные концы этого дела и сложить их вместе, ведь вреда-то от этого не будет. Попробовать обязательно нужно.
Старик оскалил зубы в одобрительной улыбке.
— В конечном счете, вы неплохой парень, — сказал он. — Правда, у вас имеется некоторый избыток самомнения и фантазерства, но все же парень вы неплохой. Всегда, по крайней мере, в большинстве случаев, вы делаете максимум возможного. Итак, вы уверены в важности этого дела?
— Безусловно. Значимость его подчеркнута тем фактом, что Сэмми не был убит ни авиабомбой, ни грузовиком.
— То есть?
— Он был убит кем-то еще.