– Насколько мне известно, у вас есть сын… Фабиан?
– Да? – Похолодев, она посмотрела куда-то мимо него, в горизонтальную щель в жалюзи, на серые крыши внизу, обратив внимание, что капли дождя ползут по стеклу, как улитки. При этом она лихорадочно размышляла, что к чему.
Полицейский расстегнул верхнюю пуговицу форменной куртки и снова застегнул ее; уронил фуражку на пол и, поднимая ее, опустился на колени, после чего наконец успокоился.
– У него красный «фольксваген-гольф-ОТ»?
Алекс кивнула. Что, черт побери, он натворил опять? В последний раз полиция являлась полтора года назад, когда его засекли на превышении скорости. Она лишь молча кивнула, когда полицейский назвал регистрационный номер.
– Он путешествовал по Франции?
– Да. Катался на лыжах с друзьями… потом поехал в Бургундию на прием в честь дня рождения… ей минуло двадцать один год… дочка друзей моего мужа.
Полицейский не мигая смотрел на нее широко открытыми глазами, неожиданно он передернулся, словно от удара электрического тока. Алекс видела свое отражение на экране компьютера, стоявшего рядом с ее столом. Какой она выглядит старой, внезапно пришла ей в голову неуместная мысль, как она постарела.
– Нам позвонили из их полиции… жандармерии… в Меконе. Боюсь, там произошла дорожная авария.
Слова начали плавать вокруг нее, словно каждое из них было заключено в мыльный пузырь; она видела их, слышала их раз за разом в разных сочетаниях. Найден. Больница. Отправлен. В больницу. Незамедлительно. Но. По. Прибытии. Констатирована. Смерть. Она почувствовала, как по колену ударило что-то тяжелое, потом по другому. Глядя на полицейского, она видела перед собой два лица, потом они превратились в четыре.
– Не хотите ли чаю?
Кто произнес эти слова, неожиданно удивилась она. Он? Она? Алекс говорила автоматически, с привычной любезностью, стараясь быть вежливой, чтобы человек не чувствовал себя в идиотском положении, хотя она с трудом справлялась с душившим ее гневом.
– Мне очень жаль, – сказала она. – Произошла ошибка, ужасная ошибка. Мой сын дома, спит в своей кровати; он в целости и сохранности вернулся этим утром.
4
Констебль Харпер рассыпался потоком извинений и объяснений. Сев и не отрывая глаз от потеков дождя на стеклах, Алекс набрала номер домашнего телефона.
Она услышала щелчок, когда сняли трубку, и глухое гудение на линии. Сквозь него пробился голос ее уборщицы:
– Подождать, не уходить, пожалуйста. – Раздался стук положенной трубки, гул прекратился, и снова возник голос, на этот раз куда чище: – Очень извиняйте, я пылесос выключать. Мисс Айтоер дом.
– Мимси, говорит миссис Хайтауэр.
– Мисси Айтоер дома нету; звонить офис, пожалуйста.
Терпеливо переждав поток ее слов, Алекс повторила свои слова, медленно и громко.
– Хэлло, мисси Айтоер. – Наступила пауза, словно Мимси рылась в разговорнике. – Как вы есть там? – торжественно спросила она.
– Отлично. Могу ли я поговорить с Фабианом?
– Масса Фабиан. Он нет здесь.
– Он спит у себя.
– Нет, он не спит. Я только что чистить его комната. Вы сказать, он вечером возвращаться; вот комната для него чистить.
Повесив трубку, Алекс схватила пальто и вылетела в коридор, на ходу бросив Джулии:
– Буду через час.
Джулия обеспокоенно посмотрела на нее:
– Все в порядке?
– Да, все отлично! – буркнула Алекс.
Приткнув машину прямо на улице, она побежала к дому и взлетела по ступенькам. Слышался могучий гул пылесоса, остро пахло мастикой для полов. Минуя гостиную, она увидела, как Мимси, сухонькая, как цыпленок, приводит пол в порядок. Взлетев по лестнице, она чуть ли не бегом добралась до комнаты Фабиана, приостановилась перед ней и легонько постучала. Не услышав ответа, открыла дверь. Постель была нетронута, в комнате ни дорожной сумки, ни разбросанной по полу одежды. В проветренном помещении пахло нежилой чистотой.
Она обвела взглядом комнату и наткнулась на странный неприятный портрет своего сына. Он смотрел на нее серьезно и надменно, засунув руку за отворот пиджака, подобно Наполеону. Глаза полны какой-то холодной жестокости – никакого сходства с его теплыми, живыми глазами. Фабиан преподнес ей портрет в прошлом году как подарок на день рождения, но он ей не понравился; она пробовала пристроить его то на одной стене, то на другой и наконец повесила в комнате сына. Она вздрогнула, взглянув на портрет.
Алекс осмотрела другие комнаты, заглянула в ванную – пусто: вернувшись, Фабиан и следа не оставил. Она вернулась в его спальню, сняла трубку и набрала номер телефона Дэвида.
– Могу я перезвонить тебе? – спросил он. – У меня тут как раз кое-что срочное.
– Как и у меня, – ответила она, поймав себя на том, что голос у нее звучит более взволнованно – чуть ли не истерично, – чем ей хотелось бы. – Фабиан у тебя?
– Нет, – нетерпеливо сказал он. – Прошлым вечером он собирался быть на совершеннолетии у Арбуазов. Он еще не мог вернуться в Англию.
– Дэвид, произошло нечто странное.
– Послушай… я перезвоню тебе через полчаса. Ты у себя в кабинете?
– Нет. Я дома.
Алекс услышала с улицы клаксон, в котором явно чувствовалось нетерпение. Повесив трубку, она сбежала по лестнице. Мимси так и подпрыгнула от изумления, увидев ее.
– Мисси Айтоер, ой, вы и напугать меня!
Алекс торопливо вышла из дома.
– Прошу прощения! – крикнула она маленькому тонкогубому человечку, который, сидя в огромном БМВ, бросил на нее укоризненный взгляд и покачал головой.
Она торопливо залезла в свой «мерседес», отъехала чуть подальше и вернулась на то место, которое только что занимал БМВ. Потом снова возвратилась в дом.
– Так ты не видела Фабиана, Мимси?
Мимси покачала головой:
– Не видеть масса Фабиан. Он не возвращаться домой.
В гостиной Алекс опустилась на диван; обводя взглядом стены абрикосового цвета, она почему-то подумала, как хорошо смотрится комната, и тут же перескочила на другое: странно оказаться дома утром в уик-энд. Глянув на вазу с красными розами на столике у дверей, она улыбнулась. Их доставили из «Интерфлоры» в ее день рождения три дня назад. К ним была приложена карточка с поздравлением от Фабиана. Пурпурные розы – ее любимые цветы. Он всегда преподносил ей красные розы. Она закрыла глаза, прислушиваясь, как снова взвыл пылесос – звук обрел мощь и постепенно перешел в низкое гудение: Мимси безостановочно таскала его взад и вперед по ковру.
Утром Фабиан был в ее комнате, она видела его; но может ли она поклясться в этом?
Она услышала звук открывающейся парадной двери, но не обратила на него внимания – должно быть, молочник; Мимси разберется с ним.
– Мисси Айтоер.
Открыв глаза, она увидела перед собой взволнованную Мимси.
– Полицейский пришел. – Вытаращенные глаза Мимси чуть не вылезали из орбит; она ткнула себе за спину большим пальцем.
– Все в порядке, Мимси, впусти его.
Мимси продолжала смотреть на нее, и Алекс, кивнув, ободряюще улыбнулась.
Через несколько секунд в дверях уже неловко мялся констебль Харпер, держа в руках головной убор; губы у него нервно кривились.
– Простите, что снова беспокою вас, – сказал он.
Алекс убрала падавшие ей на глаза