Лес наконец расступился в стороны и выбросил нас на небольшую возвышенность, с которой мы в ужасе узрели сам город.
Рэйтерфол в огне!
* * *Несколько долгих мгновений в ступоре смотрю на поднимающийся над городом густой дым, но когда первоначальный шок отступил, я крепко зажмуриваюсь.
Так. Так-так-так. Надо дышать. Дышать правильно и стараться не обращать внимания на доносящиеся издали крики. Дышать глубоко и медленно… Ну! Давай! Вдох!.. задержать!.. выдох… Вдох… не торопиться… выд-дох… Повторить… ещё раз… и теперь ещё глубже, ещё медленнее… расслабиться…
Так. Хорошо. Всё хорошо. Сосредоточенность на дыхании, вкупе с охватившим тело адреналином, подстегнёт мысли, направит их в нужном ключе и позволит всё обдумать и проанализировать.
Распахиваю глаза и окидываю открывшуюся передо мной картину уже иным взглядом.
Для начала, не весь город объят огнём, а, судя по всему, лишь некоторые его районы — вот только из-за высоких стен оценить масштаб не представляется возможным. В основном же горит деревня Пепелка, что окружает Рэйтерфол, и очаги пламени раскиданы неравномерно. И о чем это говорит? Лядь!..
— Саргон! — Вильяр лихорадочно вооружался, стягивая со спины щит и снимая шестопёр с пояса. — Не стой, надо бежать на помощь!
— Замри и не двигайся! — рявкнул я, продолжая внимательно осматривать поле боя. — Слепо бросившись в атаку мы никому не поможем. Дай мне ещё немного времени…
В голове хаотично мелькали разнообразные вопросы, с бешеной скоростью сменяя друг друга: Что произошло? Кто атаковал город? Кто противник? Какими силами он располагает? Это полномасштабное нападение? Где защитники города?
И если на часть из них я пока ответить не мог, то вот собрать воедино осколки разрозненной мозаики оказался вполне способен, как и уяснить главное — это не нападение внешнего противника, это — внутреннее восстание. Скорее всего диверсионные отряды врага нанесли одновременный удар как в черте города, так и за его стенами, дабы посеять хаос и разделить защитников. Именно поэтому в самой Пепелке так явно проглядываются очаги возгорания, являющиеся эпицентрами атаки. А так как их всего несколько, то, выходит, враг организован, но немногочислен. Вот только несмотря на то, что ему тоже пришлось размазать свои силы, качество его военной мощи вряд ли пострадало — судя по мелькающим тут и там вспышкам и долетающему до нас характерному грохоту, у него есть магическая поддержка.
Что ж, с этим уже можно работать.
Я вытянул руку и указал на ближайший эпицентр возгорания.
— Туда!
Мы ринулись напрямую через поле, вломившись в густую кукурузу, которая полностью скрыла нас от чужих глаз. И если судить по испуганным вскрикам вокруг и сдавленному плачу, здесь пряталось немало выживших, скорее всего женщины и дети. Но гоняться за ними сейчас, когда они были вне себя от ужаса, было бы верхом глупости. Поэтому мы держались курса.
У самой границы кукурузного поля мы остановились и стали напряженно осматриваться: до ближайших домов было метров пятнадцать, хороший обзор на одну из главных улиц, что тянулась по правую сторону и уводила вглубь деревни, а впереди, в одном из граничивших рядом с дорогой дворов, лежал небольшой стог сена с торчащей из него рогатиной, которым можно воспользоваться в качестве укрытия.
Вдруг из-за поворота на другом конце улицы выскочила вопящая женщина и побежала к полю, надеясь скрыться от своего преследователя — неотвратимо настигающего её всадника, что весело гоготал и размахивал над головой окровавленным ятаганом. И едва увидев это, меня тут же захлестнула волна ярости.
Я хотел узнать, кто враг? Что ж, вот этот ублюдок вполне подходит на эту роль!
— Этот мой! — рычу я и рывком выбегаю из укрытия.
Взмахом руки превращаю Щит Светочи в полноразмерный и мчусь к стогу с сеном, выхватываю из него рогатину и бросаюсь к всаднику. Мое появление не прошло для противника незамеченным — он тут же оставил в покое женщину и направил лошадь прямо на меня, занеся клинок для удара.
Крепко вцепившись в древко, оскаливаю зубы и за несколько мгновений до столкновения смещаюсь влево, чтобы не попасть под ноги коня, вскидываю щит и с криком выбрасываю вперёд руку с рогатиной, целясь в корпус врага. Резкий толчок в плечо и мощный удар в щит прошли практически одновременно — острые колья деревенских вил прошили облегченный доспех всадника и вошли глубоко в правый бок, а самого нанизанного противника рывком выбросило из седла. Но древко не выдержало и с хрустом сломалось, оставив в моих немеющих пальцах небольшой обломок.
Стараясь не обращать внимания на боль в плече и руке, оборачиваюсь к рухнувшему сопернику, который, несмотря на страшную рану, уже пытался подняться. Подскакиваю к нему и с размаху бью щитом в защищенную шлемом голову, опрокидывая обратно на землю, а потом быстро наклоняюсь и изо всей силы втыкаю обломок рогатины под подбородок. Его крик тонет в булькающем хрипе, он цепляется за меня руками и дёргается всем телом, я же прижимаю ублюдка коленом и продолжаю вдавливать древко, расширяя и углубляя рану. Буквально через несколько секунд его движения становятся более вялыми, а глаза практически полностью закатываются.
Раздаётся резкий свист и в моё правое плечо втыкается стрела. С криком отшатываюсь назад, поднимаю взгляд и успеваю вовремя заметить стоящего на крыше лучника, уже вновь натянувшего тетиву. Стремительным движением закрываюсь щитом, в который тут же ударяется новая стрела. Приседаю на одно колено и сразу начинаю творить плетение Волшебного Кулака.
Накопление пустарной энергии заклинания почему-то происходит немного дольше обычного, но времени придавать этому значение не было.
Отвожу в сторону щит и нахожу взглядом стрелка.
— Валклазар!!!
Поток волшебной силы срывается с кулака и попадает прямо в лучника. Тот взмахивает руками и теряет равновесие, падая на крышу и кувырком соскальзывая вниз, но уже у самого края ему всё-таки удаётся схватится за него и повиснуть на руках. В это время я начинаю медленно иди в его сторону и вновь оттягиваю кулак назад.
— Валклазар!
Магический снаряд врезается в спину стрелка и он с криком падает на землю. Срываюсь с места и бегу к нему, на ходу выхватывая Халдорн. Лучник быстро вскакивает на ноги и пытается лихорадочно наложить стрелу на тетиву, но уже поздно — с разбегу бью его мечом в лицо и острая сталь с легкостью разрезает плоть и кости. Но даже этого оказывается мало, чтобы убить силпата — он с воплями катается по земле, вцепившись руками в окровавленное лицо, и даже не думает умирать. И только после ещё несколько сильных ударов в шею враг наконец отдаёт