Запах дорогого одеколона никак не идет из головы. Мы даже не прикасались друг к другу, почему же мне кажется, что его запах на мне?
Вечер только начался, мне совсем не хочется спать. Возможно, Прим заглянет в окно?
Вся в мечтах и вопросах, я быстро дохожу домой. Малышка Мэл уже в кроватке, но я обязательно должна её поцеловать. Тихонько на цыпочках захожу в дом: мама ещё не спит. Действительно, глупо было надеяться, что этот прекрасный вечер ничто не испортит. В доме темно. Мама сидит, свернувшись калачиком на диване и при свете торшера листает новый журнал с модными фасонами и выкройками. Странное название журнала мод – «Бурда», да и интересен он только кругу потребителей, кто умеет шить и разбирается в моделировании одежды. Я множество раз пыталась разобраться в шаблонах выкроек, но кажется китайская грамота понятней, чем те линии и узоры, что нарисованы штрихпунктиром в журнале.
– Который час? ― вопрос мамы разрушает тишину.
Её тон строгий и мне уже не нравится начало разговора. Хорошо, что я отговорила Джуда меня провожать. Сейчас было бы, о чем поговорить.
– Прости, мама. Я зашла на работу после школы, за формой, нужно было помочь кое-что, вот и задержалась.
– Задержалась? Задержалась, это когда ты пришла после обеда, но не затемно!
Видит Бог, я пыталась быть хорошей девочкой, но она выводит меня из себя. К чему эти разговоры и морали? Значит, когда я на работе, бывает заступаю на вторую внеплановую смену, её мало беспокоит и то, как я одна ночью домой иду и то где я «задержалась» на сутки, а тут на тебе. Мне эти сцены из оперы «я твоя мать!» триста лет не нужны. Где была её чрезмерная забота, когда подонок Матис меня наказывал за проказы? И не только… Почему она тогда не искала меня вечерами, когда я уходила из дома в слезах? Нет. Я категорически против портить сегодняшний вечер этим спектаклем. Конечно же, я могу, как и всегда, выдать ряд крепких словечек и хлопнуть дверью к себе в спальню, но нет, не в этот раз. Она стоит передо мной, упирая руки в пояс, всем своим видом показывая, что решительно настроена на беседу. Молча достаю деньги из кошелька и кладу их на столик для бумаг, что стоит между нами.
– Чай… ― тихо проговариваю я, не отрывая от неё пустой взгляд.
Она смотрит на деньги, не поднимая на меня глаз. Сегодняшние гости не поскупились на благотворительность в фонд улыбчивой официантки. Лендер всегда оставляет отличные чаевые, если отдыхает в роли гостя. Несмотря на то, что он начальник, он уважает наш труд и ценит внимание. По началу, мне было непонятно, как же это так, что директор нас задабривает деньгами. Думала он так покупает всё внимание официанта только к себе и к своим гостям, но со временем увидела: оставляя щедрые чаевые, он дает нам понять, что он нам уже не начальник, а такой же гость, как и все в зале.
Мой спонтанный заработок сегодня вполне может покрыть расходы нашей семьи на неделю. Мать смотрит на деньги, её лицо стремительно меняет настроение. Как же она предсказуема! Деньги, деньги, деньги… Я понимаю её от части, да и сама очень радуюсь, когда есть деньги, но иногда её приоритеты в жизни выводят меня из себя. Конечно, при виде суммы на журнальном столике она имеет полное право вздохнуть с облегчением, ведь нам не нужно переживать за еду на этой неделе, но то, что я легко могу предугадать, что через секунду её строгость и злость сменились лучезарной улыбкой и наигранной заботой обо мне – бесит! Несмотря на наши трудности, разве можно быть такой продажной?
– Лаванда… ― мягким голосом говорит мать, не отрывая взгляда от купюры. ― В следующий раз, предупреждай меня, если собираешься зайти на работу в выходной… Чтобы я не переживала.
Наши глаза встречаются на несколько секунд. Ей даже не стыдно за своё поведение. Без лишних слов поднимаюсь наверх. Что тут ещё скажешь?
Малышка Мэл так сладко сопит, что приляг я к ней хоть на секунду, тут же усну сама. Целую сестренку, укрываю её летним одеялом и отправляюсь к себе в кровать. Ночь жаркая уже который день. Лежу в темноте и не свожу глаз с открытого окна. Песня кузнечика раздражает, но я не хочу закрывать окно, надеюсь, что Прим зайдет поболтать. Представляю, как он постучит три раза в стекло, а потом мы будем болтать, пока я не усну. Сегодня Прим не пришел.
Прошло не меньше часа, я использовала множество поз, но сон не идет. Вдруг Прим ещё не спит? После пятого визита этой мысли решаю, что сегодня, наверное, пришла моя очередь навестить друга. Мужественно преодолев самый сложный участок покатой крыши, стучу три раза по стеклу. Ответа нет. Спит? Не дожидаясь ответа, тихонько толкаю оконную раму и запрыгиваю в окно.
– Прим… ― шепчу, пытаясь рассмотреть хоть что-то в комнате.
Через несколько секунд мои глаза привыкают к темноте, предметы вокруг приобретают свою форму. К удивлению, в комнате никого нет. Постель расстелена, судя по скомканной простыне, он точно был здесь. Я осматриваю комнату по сторонам, словно не видела её как минимум тысячу раз. Все вещи, книги, одежда, каждый предмет в комнате находится на четко предписанном ему месте. Это так в стиле Прим. Жуткий педант! Как я только нахожу с ним общий язык? Ну, всё же в этом весь он. Мне нравится, что он такой, какой он есть, со всеми причудами и заморочками. Не думаю, что человек рождается с любовью к порядку, скорее всего командирское воспитание даёт о себе знать даже в таких мелочах. Как же это ужасно, чувствовать себя дома, словно в казарме. В расположении солдат есть расписание и увольнительные, а у Прим с самого рождения военный строй без передышки.
Куда же он запропастился? Ещё раз осматриваюсь, ложусь в кровать и жду друга. Люблю лежать в его постели. Она всегда пахнет свежестью и Прим. Этот запах внушает мне ощущение тепла и уюта. Тихо зарываюсь носом в подушку, как вдруг слышу отрывки разговора. Кто это? В такое время обычно родители Прим давно спят, ведь священный режим нарушать нельзя. Сажусь на край кровати и пытаюсь разобрать, кто и где устроил оживленную беседу. Отрывки фраз по тону сразу