Я сижу за столом, внимательно разглядываю тарелку, а мама греет молоко.
– Дорогая, как прошла смена? ― в суете со стаканом по кухне, пытается завести разговор.
Я не хочу говорить. Слишком устала для того, чтобы изображать прилежную дочь. Ковыряю хлеб и делаю вид, что не слышу.
– Что интересного было на смене? ― не унимается она.
– Младший командир пограничников обблевал половину танцпола.
– Лаванда! Есть истории с менее гадкими подробностями? ― кривит от мерзости нос.
– Ну… У дочери твоей Сонечки, похоже появился новый поклонник. Вчера молоденький солдат привел её на ужин в ресторан. Они так засиделись, что остались до дискотеки. Судя по нежности в его взгляде, она ему очень пришлась по душе.
Не могу сдержать улыбку вспоминая вчерашние танцы этой парочки. Так здорово наблюдать за влюбленными. Все эти взгляды и вздохи. Сразу видно, где первое свидание. Хотела бы и я пережить все эти чувства. Мама очень любит слушать подобные сплетни после моих ночных смен.
– Серьезно?! Сонечка заходила вчера ко мне на чай и рассказывала про этого парня. Как я поняла, он ей не очень понравился из-за невысокого роста. Её старомодные причуды порой меня убивают. Ну подумаешь ниже её Весты на пару сантиметров. Знаешь ли, Веста тоже не писаная красавица, так что выбирать не приходится. А что за платье на ней было?
– Не знаю. Не помню, ― с полным ртом мямлю я.
– Вроде то зеленое, что ты ей три года назад шила к выпускному.
– Кстати, родная, а что ты планируешь надеть на выпускной вечер?
Хм… Дорогая, родная… Судя по ласковым словечкам, сейчас речь пойдет о деньгах и о том, что близится день квартплаты. Ну как же я сразу не догадалась к чему эта беседа ни о чём за стаканом молока. Снова отчаянно делаю вид, что не слышу её, дожёвываю свой бутерброд и встаю из-за стола по направлению к спальне.
– Лаванда, не смей отворачиваться, когда я с тобой разговариваю! ― возмущенно вскрикивает мама.
Вот оно! Теперь узнаю свою мать. Требовательный тон и рука демонстративно упирается в бок. Похоже, я сломала её планы на непринужденную беседу о финансовом положении нашей семьи в этом месяце. Неделю назад я отдала ей свою зарплату, на оплату за дом там должно не просто хватить, а ещё и остаться. На чаевые, что я накопила за эту неделю у меня свои планы, так что не собираюсь продолжать этот разговор. Молча, поднимаюсь по ступенькам и слышу в след:
– Мы когда-нибудь научимся разговаривать как нормальные мать и дочь?!
Думаю, стоит оставить этот вопрос риторическим.
Не могу лечь спать, не поцеловав свою принцессу. Поднявшись на второй этаж, в начале захожу в комнату к малышке Мэл.
– Тук-тук. Можно поцеловать свою сладкую девочку? ― тихонечко напрашиваюсь войти я.
Мелисса сидит на коврике и играет с моей старой куклой. Её каштановые кудряшки спадают на плечи, а маленькое личико разливается улыбкой. Моя сладенькая девочка. Маленькие ручки обнимают меня за шею, и всю усталость вмиг снимает как рукой.
– Лаванда, ты завтра после школы пойдешь со мной кататься на качели к старому клёну? ― звонко спрашивает сестрёнка.
– Ну, только при одном условии, бусинка.
– Условие? Какое условие? ― нахмурив бровки, бухтит моя крошечка.
– При условии, что раскатывать будем по очереди.
Как на свои четыре года наша Мэл очень умная девочка. Не помню ни единого слова, искаженного по-детски. Как только она заговорила, с её уст посыпались словечки бывалой старушенции. И где она их только берет? Не замечала, чтобы кто-то из нас или наших знакомых говорили «миленькая», «хочу к вам обратиться» или использовали прочие старомодные выражения.
После порции объятий сестрёнки, наконец-то иду к себе в комнату. Я зверски устала ещё вчера, а судя по сумеркам за окном, уже не меньше девяти вечера, но уснуть оказалось куда сложнее, чем я ожидала. Весна в этом году очень жаркая. Прислушиваюсь к пению вечерних кузнечиков, что доносится из открытого окна, а мои веки тяжелеют. Станет ли Прим отстаивать своё желание учиться на медицинском факультете? Закончиться ли этот адский период в моей жизни? Мысли роятся в голове без умолку.
Глава 3
Невиданной красоты фиолетовое поле расстилает свои просторы передо мной. Высокая густая лаванда касается голеней. Маленькие цветочки всех оттенков фиолета завораживают своей грацией. Мне кажется я тону в нём, в этом поле. Как приятно пахнет лаванда. Запах, такой родной и успокаивающий, словно песня мамы перед сном.
Я плыву по полю, а оно бесконечно как космос. Поле манит меня, ласкает кожу и услаждает взор. Блаженство. Громкий выстрел рассекает жаркий воздух, мгновенно заставляя вздрогнуть от ужаса каждую клеточку моего тела. Что происходит?
Ощущение жути подступает к горлу. Чувствую запах крови, он вызывает приступ тошноты. Моё сердце стучит, заглушая всё вокруг. Я резко оглядываюсь по сторонам. Яркие оттенки фиолета на маленьких цветочках блекнут, а нежный аромат лаванды сменился резким запахом от которого во рту проступает металлический привкус.
Воздушными шагами, отрываюсь от земли, пытаюсь выскользнуть из лавандовой ловушки, но впереди нет ничего кроме поля усеянного мелким цветом. Рядом нет никого, кто может меня спасти. Я совсем одна… Бегу со всех ног… Бегу куда угодно, только бы от мерзких цветочков, что цепкими стебельками отчаянно цепляются за мои ноги, царапая их, разрезая тонкими, глубокими полосами. Мне никуда не деться, лаванда повсюду. Не могу вдыхать больше этот запах крови, от него мутит! Слёзы застилают глаза, а резкие глотки воздуха душат не хуже петли на виселице. Падаю лицом в траву. Меня никто не найдет. Никто не придет мне на помощь. Я совсем одна.
Чувство теплой и вязкой влаги на пальцах заставляет отвлечься от истерики и открыть глаза. Что это? Почему это происходит? Я лежу на полевой траве опираясь на локти, лицом в низ, наблюдаю, как мои руки увязают в густой крови.
Пьянящее своей красотой фиолетовое поле залито липкой горячей кровью, она медленно засасывает меня, словно в болото. Мерзкая алая масса хочет поглотить моё тело. Кричу во всё горло, но не слышу ни единого звука. Стук сердца оглушает меня. Стараюсь кричать громче и громче, но рот издает только немой хрип и не