Под бурные аплодисменты мне позволяют посмотреть на себя в зеркало, на минуту они даже заставили меня улыбнуться, я почувствовала себя звездой. Я стою перед высоким зеркалом, что отражает не только меня в полный рост, но и не малую часть комнаты, дыхание замерло, а глаза не могут оторваться от увиденного. В отражении совсем молоденькая девушка не старше пятнадцати лет, скромно одета. Мне подстригли волосы, теперь они едва спускаются на сантиметр-два ниже лопаток, от чего ощущается непривычная легкость головы, плавные локоны ложатся на плечи. С помощью какой-то маски мне отбелили лицо, выщипали и немного подстригли брови, покрасили ресницы в черный цвет, теперь не нужно красить глаза тушью. Ногти аккуратно подравняли, и придали им полукруглую форму, а ещё отшлифовали каким-то прибором так, что они без лака блестят, как глянцевые.
Темно синие обтягивающие брюки с высокой посадкой и вставками из эко кожи вдоль ног от бедра и до лодыжки, подчеркивают стройность, но смотрятся строго, точно школьная форма. Черный джемпер из мягкой тоненькой шерсти с высоким горлом, прикрывает асимметричный темно-синий кардиган с большими карманами со вставками, как на брюках. Руд объяснила: кардиган предназначается скрывать женственные формы, неприлично такой молодой девушке выставлять на показ свои прелести.
Девушка из отражения в зеркале выглядит в точности, как настоящая я несколько лет назад. Я завороженно любуюсь собой представляя, что в моей жизни не было войны, и я по-прежнему та взбалмошная девчонка, которая перебирает мальчишками и мечтает выйти замуж за уважаемого человека, чтобы выбраться из социальной дыры. Шестичасовая пытка красотой, предназначалась для того, чтобы превратить меня из замурзанной рядовой в девочку младше своих лет. Но зачем?
Мы с Руд наконец-то выходим в холл к ужину. Мужчины покорно ждут за столом, не притрагиваясь к пиру. Строгое военное воспитание Прим заставляет его при виде женщин встать из-за стола, наши глаза встречаются. Он смотрит на меня широко распахнув свои длинные ресницы, словно увидел приведение. Если задуматься, наверное, так оно и есть, ведь я сейчас в точности та девчонка к которой он с удовольствием пробирался почти каждую ночь в окно и делился секретами. Свободные темные брюки и обтягивающая торс футболка графитного цвета, только подчеркивают его спортивное телосложение, так что в отличие от меня, из него умышленно сделали типичного супермена.
Светлые кудряшки, что так мне нравились ещё с детства немного срезали, открыв виски, но оставили золотистые волны удлинённых волос сверху. Странно видеть Прим с такой прической, но должна отметить, он выглядит гораздо мужественней, и ещё привлекательней. Руд тащит на себя стул, его тяжелый скрежет убивает тишину, мы притворяемся, что вовсе не увлечены друг другом и переводим взгляд на эфора.
— Какие прелестные девочки! Мои звездочки! Мы тут уже с голоду умираем пока вы собираетесь к ужину. Ох уж эти женщины, ― женоподобно отмахивается Бри. ― Ты, как всегда, прекрасна, моя прелесть.
Он тянется через стол, чтобы поцеловать руку Руд в знак закрепления своих комплиментов. Со стороны все выглядит так театрально наигранно, что кажется эти двое из прописанного сценаристом образа вообще ни на минуту не выходят.
На пухленькой Руд туго затянутый корсет, что прямо-таки вываливает большую часть её души напоказ, а пачка до колен, точно как у балерины, с кроссовками на высокой платформе и гетры буквально рвут шаблоны известной мне моды.
— Душенька, ты хоть заметила, что я к ужину переоделась в лавандовые оттенки? Это я так хотела сделать тебе приятно, ― пищит часто моргая, моя новоиспеченная надсмотрщица, но я основательно занята едой.
Еда ― единственное, что сейчас меня беспокоит. Клянусь всеми святыми, если притушить фоновую музыку, что играет непонятно откуда и заткнуть ванильную болтовню эфоров, можно услышать, как мой желудок от голода выводит гимн Патриума. Рассматриваю плотно заставленный стол: при виде такого количества еды я готова потерять от счастья сознание. Никаких изысканных блюд по типу коронного Лидочкиного кролика в белом соусе нет, всё предельно просто и максимально вкусно: куриные кусочки филе с золотистой корочкой, свиной антрекот, чалагач на гриле, жареный пеленгас и всевозможные печенье овощи, а ещё божественно ароматные круглые булочки.
— Угу, ― единственное, что мне хватило сил промычать в ответ, набивая полный рот вкуснятиной.
Кажется, слюна вырабатывается быстрее, чем я жую.
— Дорогая, не набивай полный живот мясом! ― глядя на меня в панике вопит Руд. ― Тебя нужно хорошенько откормить до выходных, а если ты будешь такими порциями тяжёлой еды бомбить свой бедный желудок, спровоцируешь только несварение. Придется садить тебя на диету.
В словах манерной Руд, однозначно есть толк, но я не могу остановиться, быстро жую засовывая мягкий кусочек булочки в рот. Прим так и не притронулся к тарелке, вместо ужина он засыпает надзирателей вопросами:
— Теперь, когда мы чистые даже в самых труднодоступных местах и разодеты в новую одежду, вы можете наконец-то объяснять, что здесь происходит?!
— Конечно. Здесь происходит ужин, ― тонко язвит в ответ Бри, изящно разрезает цукини на тарелке, накалывает вилкой и красиво кладет в рот.
При виде отточенных манер Бри, что четко соблюдает все правила этикета за столом, я представляю, как я нелепо и мерзко выгляжу со стороны, набрасываясь на еду, точно голодный волк. Стараясь подражать эфору, я выпрямляю спину.
— Это всё очень странно… Я ничего не понимаю. Это какой-то последний торжественный ужин перед тем, как нам в руки всунут оружие и вернут на передовую? ― продолжает Прим.
— О, нет! Что ты такое говоришь? ― заходится классическими охами Бри, вытирая уголки рта хлопковой салфеткой. ― Оружие — это теперь вы!
Жуткие слова звучат так естественно и непринужденно, что нам с Прим требуется некоторое время, чтобы осмыслить их и выдавить из себя в один голос возмущенное:
— В смысле?!
— Дело в том, мои дорогие девочка и мальчик, что настоящая революция далеко не ограничивается безумным выпусканием пуль друг в друга, ― включается в разговор Руд. ― Подумайте сами: если народ погибнет на передовой, кем будет управлять президент? Самая коварная война, не на границах в рукопашном бою, а в СМИ. Информация и умение правильно её подать, куда лучше справляется с завоеванием территорий и властью. К счастью Креон Деус, это понял быстрее чем президент Джоув, именно поэтому, позиции Ореона сейчас куда крепче чем у