Зелье заискрило, и Олег, через силу влив его в горло своего спутника, потащил его на берег с новой надеждой. Теперь еще живая плоть сможет отделиться от пораженной, и если повезет, то саксонец хоть и останется инвалидом, но будет жить. Очередной рывок почтаря увенчался успехом, вот только от его спутника, когда он смог вытащить его из трясины, осталось меньше половины, и было видно, что жизнь уже просто не может удержаться в этом обрубке.
— Кто? — Олег, не жалея, вылил все остатки мертвой воды на Рори, закрывая раны и даруя ему облегчение от боли на последние секунды. К саксонцу даже снова успел вернуться дар речи.
— Ведьма… Ель… Она знает, — напоследок он успел сказать только это, а потом уже окончательно затих, оставив сидящего рядом с ним молодого почтаря без ответов. Но с одной перспективной, как он тогда думал, подсказкой.
2234 год
— Олег! — почтаря из воспоминаний о прошлом вырвал голос Насти. Девочка засела на веранде, зазубривая наизусть книгу почтарей, а заодно приглядывала из-под сени скрывающей ее яблони за всеми, кто приближался к гостинице. — К тебе тут Хотен пришел!
— Десятник? — через открытое окно отозвался почтарь. — Пусть заходит.
— Не десятник, а сотник, — дружинник прошел в номер почтаря и недовольно осмотрелся по сторонам. Не нравилось ему то, что творилось в Приграничье в последнее время, причем он даже не знал, что больше — нечисть, которая в открытую выступает против людей, или нечисть, которая, наоборот, хочет с людьми сотрудничать.
«Тот же Умырь и открыто вставшие на его сторону люди, вот как с ними быть? — думал Хотен. — С одной стороны, Договор они не нарушают, а с другой… Ну, как такое князю объяснить?»
— Так чего пришел? — Олег внимательно посмотрел на нервничающего новоявленного сотника. Впрочем, тот, несмотря на некоторые свои заморочки и недавний конфликт с почтарем, в целом был человеком надежным. Как минимум он точно был человеком, а, как оказалось, в последнее время уже и это было немалым достижением. — Если попрощаться, то мог бы и завтра заглянуть, когда мы будем уходить. Погостили мы в Оковицах, повспоминали прошлое, пора и дальше двигаться.
— Я попрошу тебя задержаться, — резко выдал Хотен, будто бросившись с головой в прорубь.
— Арестовать хочешь? — лениво поинтересовался Олег, понимая, что дело точно не в этом, но уж больно неудачную фразу выбрал его собеседник.
— Да злыдень с тобой, — махнул рукой Хотен. — Дело хочу предложить. Кстати, как раз с этими злыднями и связанное. Недавно большая банда, голов двадцать, не меньше, перебралась в еловый бор, что по дороге к старой ярмарке. Пока они ведут себя мирно, но, ты же знаешь, злыдни — это злыдни, они рано или поздно сорвутся…
— Так приведи к ним дружинников, впечатли, заставь принести клятву. На месяц ее хватит, а там, как ты и сказал, злыдни на месте сидеть не могут, сами назад и засобираются.
— Не хочу силой заставлять, — неожиданно удивил почтаря Хотен. — А если приду сам, то ведь другого выбора в итоге и не будет. Так что хотел предложить тебе помочь поддержать Договор и сходить в качестве парламентера самому. От лица жителей Приграничья… Потом расскажешь мне, о чем вы договорились, ну, а я уже все это, если никакой ереси там не будет, официально утвержу.
Хотен замолчал, внимательно глядя на почтаря.
«Пытается через меня добиться поддержки среди народа Приграничья, — Олег внимательно смотрел на нового сотника. — Похоже, просто так его в новой должности никто не оставит, но вот если народ неожиданно встанет на сторону человека князя, то возможны и варианты. Да и для нас это скорее плюс. Сотник, который зависит не только от столицы, но и от жителей Приграничья — давно такого не было. И первый шаг — попытаться не убить нечисть, а договориться с ней — тоже хорош».
— Так что скажешь? — Хотен все-таки не выдержал и повторил вопрос.
«А с другой стороны, — продолжал думать Олег, — это ведь все может быть и ловушкой. Новые гости из столицы к нам точно едут — про это народ уже с самого утра шепчется. И вполне возможно, что новый сотник захочет показать свою силу, избавившись от непокорного почтаря… Лично я бы на его месте точно рассмотрел такой вариант».
Олег еще немного помолчал, а потом решился.
— Сколько заплатишь?
— Деньги? — Хотен аж поперхнулся. — А как же доброе дело ради Договора?
— Любая работа должна быть оплачена. И если тебе нравится то, чем ты занимаешься, это вовсе не значит, что ты должен делать это бесплатно, — Олег широко улыбнулся в ответ, но тут его планы о том, сколько денег и артефактов он выбьет из Хотена, неожиданно оказались вдребезги разбиты.
— Мы беремся! — Настя, которая подкралась прямо под окно комнаты почтаря, чтобы подслушивать разговор, выкрикнула эту фразу во все горло. — Ты слышал же, Олег?! Там два десятка злыдней! Да если они нас не послушают, я же их, как миленьких, сожгу и за раз свое испытание закрою!
Девочка выкрикнула еще что-то воинственное, а потом начала неуклюже приплясывать, продолжая грозно размахивать руками.
— Что ж, раз твоя нанимательница считает, что вы и так справитесь, не вижу смысла с этим спорить, — Хотен улыбнулся в усы, которые начал отращивать сразу после вступления в должность, и поспешил ретироваться, пока почтарь не придумал, как его задержать.
Впрочем, Олегу было сейчас не до этого. Он размышлял: не сглупил ли, подписавшись на месяц совместных походов с Настей? Вон уже во сколько неприятностей успел влипнуть всего за несколько дней, а что же будет дальше? С другой стороны, за эти же самые дни его талант ведуна словно бы начал пробуждаться. По крайней мере, во время похода в Навь, когда он отражал атаки колдуна, внутри словно бы начал разгораться легкий пожар… А как говорил Богша — это первый знак раскрывающегося таланта. Неужели у него все же получится?
Часть 1. Злое дело. Глава 1. Слово почтаря
В походе на тот берег нет места распрям, зависти и предательству. Люди и так слабы перед Навью, так не стоит усугублять это невозможностью довериться тем, кто рядом. Вот только помни: как бы ни старался помочь тебе неумеха, в итоге он лишь больше навредит.
Книга почтарей
«Как бы то ни было, девчонка должна понимать, что так расслабляться нельзя, — думал Олег, наблюдая за раздухарившейся Настей, которая всем своим видом показывала, что готова идти на злыдней хоть прямо сейчас. Даже не пообедав. — Она, конечно, немало повидала за последние дни. Вот только