Именно поэтому похищенные полотна и скульптуры подолгу путешествуют в тени. Ни один уважаемый торговец не станет продавать краденую вещь. Это было возможно раньше, но сейчас, когда существуют электронные базы данных похищенных произведений искусства, торговцы с чистой репутацией в сомнительных сделках не участвуют. Поэтому краденые сокровища кочуют из одних нечестных рук в другие, пока не обретают новых хозяев. Порой преступники вымогают выкуп у музеев, в которых выставлялись творения мастеров. Нередко похититель — это человек, который прежде не бывал в музее и вошел в храм прекрасного только для того, чтобы его обокрасть. Произведения искусства пропадают даже из поместий старой аристократии, пакуются в пластиковые пакеты и лежат в вокзальных камерах хранения в ожидании нового владельца.
Отдел по борьбе с хищениями предметов искусства и антиквариата Скотленд-Ярда призван отслеживать извилистые пути этого криминального бизнеса.
* * *
Артсквод не слишком преуспел в делах. В лучшие времена в нем работало не более шести сотрудников, а порой двое или трое. Столь немногочисленный отряд вряд ли справится с хорошо организованным преступным сообществом. К тому же над отделом всегда висит угроза реорганизации.
Дик Эллис, руководивший отделом на протяжении десяти лет, признался:
— Люди думают, что я много знаю об искусстве. На самом деле я многое знаю об оборотной, темной стороне этого мира. Порой за преступлениями подобного рода стоит большая политика.
Полицейские обычно сочувствуют жертвам преступления. Однако лорд Пиффльпаффл, владелец поместья площадью около четырехсот гектаров и особняка с сотней комнат, заявивший о пропаже картины, купленной в позапрошлом веке, к ним не относится. Когда на стенах сотни творений, а пропавшее полотно наверняка застраховано, сыщики отнюдь не исходят сочувствием. Особенно если лорд ведет себя с полицейскими высокомерно, будто считает их слугами. Высокопоставленной особе объяснили, что он легко отделался.
В редких случаях, когда украдено национальное достояние, а также если во время похищения кто-то пострадал, раскрытие преступления является приоритетной задачей для всех подразделений полиции.
Со страхованием предметов искусства дела нередко обстоят неблагополучно. Трудно поверить в то, что многие объекты стоимостью в миллионы долларов не застрахованы, но это факт. К примеру, экспонаты Национальной галереи Великобритании и Галереи Тейт не застрахованы на случай похищения. Считается, что страхование — пустая трата денег. Налогоплательщики уже заплатили за приобретение картин, поэтому не может быть и речи об оплате страховки из государственной казны.
Иное дело выездные экспозиции в других музеях. В таких случаях произведения страхуются, но, так сказать, «от порога до порога». Страховка действует с момента снятия картины со стены до момента ее возвращения на место после «гастролей». В музеях ценные предметы обычно страхуются от повреждения, но не от похищения. Ночным кошмаром музейщиков является пожар, который может полностью уничтожить коллекцию. В случае ограбления обычно пропадают одна-две вещи. Для предотвращения краж в залах устанавливают видеокамеры и нанимают охрану, и, по мнению музейных работников, этого достаточно. Картина Мунка «Крик» также не была застрахована.
Американские музеи отличает от европейских иная политика: они страхуют произведения искусства. В маленьких галереях по страховке возмещается от пяти до десяти миллионов долларов за украденный экспонат. Для всемирно известных музеев сумма возмещения может доходить до пятисот миллионов долларов.
Но и в Америке есть исключения. К ним относится Музей Гарднер. Галерею во дворце псевдоитальянского стиля основала Изабелла Стюарт Гарднер, эксцентричная светская дама и покровительница искусств. «Миссис Джек» умерла в 1924 году, но ее образ живет не только на портрете художника Джона Сингера Сарджента, друга и единомышленника, но и в многочисленных историях — к примеру, однажды она прогуливалась по улице Тремонт с львенком на поводке, — а также в музее ее имени. На протяжении многих лет она занимала четвертый этаж особняка, три этажа которого отдала под любовно собранные сокровища. По завещанию Гарднер коллекция должна демонстрироваться в неизменном виде. Ни одна вещь не должна быть продана и даже перемещена на другое место. Пополнение коллекции также возбранялось. За сто лет своего существования этот небольшой изысканный музей ничуть не изменился.
Несмотря на то что в последние десятилетия Бостон активно развивался, район, в котором располагался музей, оставался оазисом спокойствия. Это явилось одной из причин, по которой попечители музея решили отказаться от страховки на случай грабежа. К тому же по завещанию Гарднер любое перемещение произведений запрещено. Зачем же каждый год платить за страховку? У попечителей имелся еще один аргумент в пользу отказа от страховки — она, по их мнению, могла привлечь потенциальных грабителей с целью кражи ради выкупа. (В случае ограбления все же лучше иметь на руках документы из страховой компании, чем остаться ни с чем.)
Зимой 1990 года из Музея Изабеллы Стюарт Гарднер похитили незастрахованные произведения искусства на общую сумму более трехсот миллионов долларов, и ни один цент не был возмещен по страховке.
Частные собиратели предметов искусства порой бывают так же беспечны и недальновидны. Кто-то не афиширует факт коллекционирования, чтобы не платить налоги, другие, к примеру обедневшие аристократы, по наследству получившие замки и земельные угодья, даже не думают о страховке нескольких десятков пыльных холстов, предпочитая вкладывать скудные средства в ремонт обветшавшей недвижимости.
Однако страхование произведений искусства — выгодная сделка. Страховой взнос не слишком обременителен. К примеру, за произведение, оцененное в миллион долларов, он составляет всего несколько тысяч долларов в год. Невысокие ставки обусловлены невысоким риском. Но коллекционеры предпочитают рисковать. К примеру, герцог Бакклох, владеющий коллекцией стоимостью четыреста миллионов фунтов стерлингов, застраховал ее на сумму три миллиона двести тысяч фунтов стерлингов. Только одна картина Леонардо да Винчи «Мадонна с веретеном», похищенная летом 2003 года, оценивается в пятьдесят миллионов фунтов стерлингов.
Нежелание полиции заниматься преступлениями в сфере искусства вполне обоснованно. Постоянная нехватка средств и сотрудников заставляет полицию выбирать приоритеты. Что важнее: спасти человека из горящего дома или картину, висящую на стене?
К тому же общество требует, чтобы полиция уделяла больше внимания «настоящим» преступлениям, а не разыскивала чьи-то украденные шедевры.