В общем, Флэндри скоро пожалел, что вырядился таким пижоном. Он с отвращением смотрел на шорты, блузу и кепку начальника космопорта. Этому блондину, также европейского типа, явно было в них вполне удобно. Мрачное утешение Флэндри нашел, рассудив, что этот комфорт был чисто физического свойства.
— Начальник порта Хайнц фон Сондербург, сэр, к вашим услугам. Естественно, никакого карантина; имперский рыцарь не нуждается. Ах, за вашим багажом присмотрят, капитан… Флэндри? Конечно. Весьма польщен. Я связался с ее превосходительством. Счастлив доложить, что вам будут оказаны положенные официальному лицу знаки гостеприимства. Иными словами, мы в Городе сделаем для вас все, что в наших силах…
— Ее превосходительство? — спросил Флэндри, когда они были уже в воздухе.
— Я неправильно выразился? — фон Сондербург нервно потер руки. — О, дорогой, я очень сожалею. Это такая изолированная планета — так редко появляются возможности… Поверьте, сэр, мы только внешне такие неотесанные. В Городе, по крайней мере, царит просвещенный передовой дух абсолютной лояльности по отношению к Империи, которая…
— Я подумал всего лишь о том, что в случае, подобном вашему, когда единственные терране на планете — это резидент и его семья, стоило бы назначить мужчину на этот пост.
Флэндри посмотрел вниз. Это был старый город, как будто случайно выросший на уступах скал, с крутыми улочками, заполненными пешеходами, машин и флайеров было немного.
Кругом, однако, виднелись большие, современно оборудованные и полные судов доки. Он обнаружил все — от пластиковых пирог до гигантских подводных лодок В основном суда были парусные, что говорило о неторопливой эстетически-ориентированной культуре, но их совершенные в смысле гидродинамики линии свидетельствовали о том, что практической эффективности также придавалось большое значение. Мощный буксир покидал залив с длинным хвостом нагруженных барж. Широко использовался воздушный транспорт. В другом месте Флэндри узнал комплекс больших, перерабатывающих морскую воду насосных станций с примыкающими фабриками. Двухкорпусное грузовое судно разгружало тюки — с морской травой? — очевидно, для завода пластмасс. «Итак, — подумал он, — большая часть жителей Ньянзы занимается рыболовством, охотой и хозяйничает в океане, покрывающем всю планету; сырье поступает на этот единственный остров, который снабжает металлами, химическим топливом, синтетическими стройматериалами и смолами, и стеклом, и волокнами, и машинами». Флэндри был достаточно знаком с пелагической, или морской, культурой; в наиболее перенаселенных мирах все чаще возвращались в конце концов в родную водную стихию. Но эти здесь сразу начали как моряки. Могло получиться интересное общество…
Голос фон Сондербурга привлек его внимание:
— Ну конечно, несчастный мастер Баннерджи был мужчиной. Я просто ссылаюсь на его, э-э… вдову, бедную леди Варвару. Она — урожденная Эйре, ну, вы знаете — Эйрсы из Антарктики. Она перенесла свою утрату как подобает представителям настоящей имперской аристократии; да, мы можем гордиться, что нами управлял последний муж леди Варвары Эйре Баннерджи.
Флэндри построил фразу так, чтобы сохранить иллюзию своей осведомленности:
— Известно точное время его смерти?
— Нет, сэр. Вы можете попытаться узнать в городской полиции, но боюсь, Даже они не имеют точной информации. Это случилось прошлой ночью, он уже отдыхал. Видите ли, сэр, у нас нет ваших передовых полицейских методов. Удар гарпуна — ох, что за способ найти последний покой, — фон Сондербурга тихо передернуло.
— Орудие убийства не нашли? — бесстрастно осведомился Флэндри.
— Нет, по-моему, сэр. Убийца принес его с собой, знаете, такой… портативный. Он, должно быть, забрался по стене, используя ботинки с вакуумными присосками или перекидной крюк, чтобы зацепиться за подоконник и… его превосходительство крепко спал, а его супруга предпочитала отдельную спальню. Само собой разумеется, сэр, убийца не проходил через дом, чтобы добраться до уединенной комнаты мастера Баннерджи. Все слуги — урожденные технари, а ни один технарь никогда и помыслить бы даже…
Перед их взором возник дворец резидента, окруженный английским садом. Постройке было лет семьдесят пять, но металл и тонированный пластик этой надменной архитектуры по-прежнему составляли вопиющий контраст с массой дешевых многоквартирных домов рядовой застройки. Когда аэрокар приземлился, Флэндри заметил, что население Города в основном представлено людьми европейского типа, со смуглой кожей. Толпы их заполняли улочки, звенящие детскими голосами; толстые растрепанные женщины торговались, возбужденно размахивая руками; те из мужчин, что не работали на производстве, сидели в неприглядных унылых магазинчиках. На посту возле дворцовых ворот стояли двое местных полицейских в шлемах и защитных жилетах. Это были высокие африканцы, без задержки пускавшие в ход электрические дубинки шокового действия в случае проявления неуважения к законной власти.
Внешность леди Варвары также напоминала о европейском происхождении, хотя примесь китайской крови в родословной Эйрсов проявлялась в ее темных волосах и тонкокостности. Само совершенство, она предстала перед Флэндри в простом белом траурном платье на фоне стереопортрета своего мужа в полный рост. Харри Чандра Баннерджи был маленьким терранином средних лет, с коричневой кожей и мудрыми глазами; без сомнения, типичный законопослушный, совестливый, суетливый служака, чьи мечты о рыцарстве умирали медленно день за днем. А сейчас он и сам был убит.
Флэндри склонился над хрупкой рукой леди Варвары.
— Ваша честь, — сказал он, — примите мое самое сердечное сочувствие и даруйте мне прощение за то, что я вторгаюсь к вам в момент такой утраты.
— Я рада, что вы пришли, — прошептала она. — Так рада. Ее потрясающая искренность чуть не заставила Флэндри позабыть о великосветских манерах. Он сделал шаг назад, снова согнувшись в ритуальном поклоне:
— Вы можете больше не беспокоиться, ваша честь. Позвольте мне снестись с властями.
— С властями! — се голос зазвенел и отозвался эхом в тонких стенках нескольких хрустальных сосудов явно тегеранского происхождения. Хотя в целом интерьер, полный прихотливой игры линий, был выдержан в стиле, который приобретало искусство, веками развивавшееся вдали от терранской цивилизации. — Какими властями? С вами есть люди?
— Нет.
Флэндри огляделся вокруг: комната, вытянутая в длину, с низким потолком. Вышколенный дворецкий бесшумно поставил графин и фужеры возле стеклянной трельяжной стенки, обращенной в cад. Затем он вышел, оставив их, как казалось, наедине. Флэндри достал сигареты, перевел взгляд на женщину и вопрошающе поднял брови. Он видел, что она моложе его.
Ее бесцветные губы сложились