– Конечно. – Папа размазывал еду по тарелке, как обиженный полученным нагоняем ребенок.
– Ты же веришь в рай?
– Да, искренне верю, Марджори, и…
– Подожди, я еще не добралась до моего вопроса. Так вот, веришь ли ты, что в раю нас ожидают желающие разделить с нами вечность близкие люди – вернее, их призраки, духи и все такое?
– Да, но…
Марджори сказала:
– Подожди. – Она хихикнула. – Это все еще не мой вопрос. Как ты можешь быть уверен, что духи твоих любимых людей в раю настоящие?
– Я не понимаю, к чему ты клонишь.
– Я спрашиваю, как ты можешь знать точно, что ты говоришь именно с призраком твоего отца, а не с каким-нибудь демоном, прикинувшимся им? Что если демон идеально изображает дедушку? Разве это не было бы ужасно? Представь себе: ты сидишь в раю с тем, кого принял за дедушку. Дух похож на него, говорит, как он, и ведет себя, как он, но можешь ли ты быть совершенно уверен, что это именно дедушка? Проходит все больше и больше времени, и ты понимаешь, что никогда не сможешь быть уверен в этом. Ты никогда не сможешь быть уверен, что и все остальные духи вокруг тебя не спрятавшиеся под чужой личиной демоны. И твоя измученная душа будет вечно находиться в этих сомнениях, в ожидании того, что в какой-то момент вечности ты заметишь страшную, жуткую перемену в лице обнимающего тебя деда.
Марджори поднялась, прижимая к груди стакан с водой. Ее подбородок был красным от соуса для спагетти.
Сидя за маленьким круглым кухонным столом, я взглянула на маму и папу, которые смотрели друг на друга так, будто бы они не узнавали никого из присутствующих. Никто не проронил ни слова.
Марджори медленно покинула кухню. Мы вслушивались в звуки ее шагов, удалявшихся в глубь дома и затем наверх, в ее комнату. Наконец, мы услышали хлопок ее закрывающейся двери.
Глава 7
Я проснулась от звуков рекламы местного автосалона в 23:30. Кто-то орал: «Приходите к нам, цен ниже ни у кого не найдете!» Я положила мой будильник-радио под подушку, чтобы меня не застукали родители.
В коридоре и спальне свет не горел. Это означало, что родители все выключили и уже отправились спать. Их спальня была прямо напротив комнаты Марджори. Дверь в их комнату была закрыта. За этими спальнями, на другом конце коридора была застекленная терраса. Через окна пробивался свет уличного фонаря.
Пол в коридоре холодил мои босые ноги, поэтому я шагала на пятках с завернутыми кверху пальцами ног. Я решила не тащить с собой книжку Скарри. Дверь Марджори была слегка приоткрыта. Из комнаты доносилась тихая фоновая музыка. Сквозь дверную раму проливался мягкий свет. Я не постучалась, а просто легонько толкнула ее массивную дверь.
Она сказала:
– Закрой дверь за собой. Тихонечко.
Я затворила дверь, повернув ручку с осторожностью взломщика сейфа.
В комнате был зажжен только ночник, который подсвечивал кровать Марджори. Мне пришлось прищуриться и поморгать, чтобы глаза привыкли к полутьме.
– Скорее скажи: моя комната такая же, как в прошлый раз, или что-то в ней поменялось?
Я осторожно осмотрелась. «Осторожно», потому что я старалась не вглядываться слишком пристально, боясь засмотреться и увидеть что-нибудь лишнее, особенно собрание постеров с переплетавшимися обрывками людей и оскалившимся ртом по центру.
Я ответила:
– Все по-прежнему.
– Может быть и так. Не знаю. Возможно, комната поменялась после твоего ухода. Может, вчера коврик и кровать были под потолком. Возможно, моя комната все менялась и менялась, а потом вернулась к прежнему виду как раз перед твоим приходом. Может быть, и твоя комната такая же и постоянно меняется, как моя, просто по секрету от тебя, так что ты этого не замечаешь.
– Прекрати. Я сейчас уйду к себе, если ты продолжишь в том же духе.
Марджори села на кровати. На ногах у нее лежала открытая книга. На ней была все та же одежда. Подбородок так и остался в красных пятнах соуса. Ее волосы были темные, сальные и тяжелые. Казалось, голова Марджори сгибается под их весом.
Марджори произнесла:
– Да ладно тебе, я просто дразнилась. Сядь рядом, Мерри. У меня готова для тебя новая история.
Покорно усаживаясь рядом с сестрой, я проронила:
– Знаешь, письмо твое мне не понравилось. – Я представляла себе, как Марджори прокрадывается в мою комнату и зажимает мне, спящей, нос пальцами. Мысль об этой сцене пугала меня. Та же сцена, но с точностью наоборот – ее нос между моими пальцами – вызывала у меня восторг. – Не ходи больше без спроса в мою комнату. А то маме расскажу. И записку твою покажу. – От ощущения собственной храбрости раздувало грудь и кружило голову.
– Прости. Не знаю, могу ли я тебе пообещать что-либо подобное. – Марджори помотала головой из стороны в сторону, будто бы прислушиваясь, не выходят ли мама с папой из своей комнаты в коридор.
– Нечестно это.
– Знаю. Но время новой истории. – Она развернула книгу на коленях.
Это была, конечно же, книга, которую Марджори выкрала у меня из комнаты: «Вокруг света». Марджори открыла книгу на странице с рисованной панорамой Нью-Йорка. Страницу заполоняли здания цвета красного кирпича и синего моря. Они так и пытались оттеснить друг друга в борьбе за место под солнцем. Улицы и тротуары, а равно и люди на улицах и тротуарах, были замалеваны толстыми зелеными штрихами. Марджори, должно быть, рисовала тем же зеленым восковым карандашом, которым была написана оставленная мне записка.
Она произнесла:
– Нью-Йорк – самый большой город в мире, так? Когда растущие существа… – Марджори прервалась. Ее пальцы прошлись по зеленым линиям на странице. – …начали там расти, это было предупреждением, что они могут расти, где угодно. Пробивающиеся через цементные дорожки саженцы постепенно захватили весь Центральный парк, опустошив водоемы и фонтаны. Существа просто росли, вытесняя траву и деревья, а потом и цветы на подоконниках многоквартирных домов. Наконец, они заняли и улицы. Когда люди пытались срезать их, они начинали расти еще быстрее. Никто не понимал, как и зачем они растут. Под улицами, ну, ты понимаешь, в канализации, почвы же не было. А они все равно росли. Лианы и стебли проламывались сквозь окна и стены в дома. Некоторые люди взбирались по растущим существам, чтобы красть из домов еду, деньги и телевизионные панели. Но в зданиях вскоре было уже не протиснуться ни людям, ни всему остальному, и дома попросту рухнули. А существа и дальше стремительно росли, по полметра в час. – Она продолжала рассказывать, как в пригородах растущие существа поглотили все красивые лужайки и садики, а заодно и дороги с тротуарами. В сельской местности и на фермах растущие существа погубили кукурузу, пшеницу, сою – весь урожай.