Тут Ева испуганно вздрогнула: раз она задумалась, не извращенец ли Шведов, значит, она и сама уже допускает мысль, что можно расплатиться натурой.

«Докатилась», — вздохнула Ева.

Она решила прикинуть, что можно сделать. Устроилась за столиком в кафе и позвонила знакомому риелтору с просьбой оценить квартиру. Больно было думать о том, что придется расстаться с просторной трехкомнатной в самом центре, которую она обставила по своему вкусу — картины, вазы, панно… Квартира, по сути, последнее, что у нее осталось от родителей, только эту недвижимость и удалось уберечь от кредиторов.

Но и это у нее вот-вот заберут.

— Ой, даже не знаю, — сказала Анжелика, риелтор. — Ев, сейчас вообще ничего не продается. Люди из города бегут, все хотят жить в коттеджах да на чистом воздухе. А у тебя квартирка-то дорогая. Долго будем продавать. Если не вечно.

— Ладно. Я еще подумаю и перезвоню.

…Следующая попытка выбраться из капкана — звонок в банк. Возможно, удастся взять кредит? Хотя кредит сам по себе — тоже капкан…

В банке с готовностью откликнулись на Евин вопрос. Ей предложили кредит на два миллиона. Но за эти деньги ей пришлось бы ежемесячно в течение пяти лет отдавать банку полторы зарплаты.

Ева вздохнула. Таким образом, вариант с кредитом тоже не подошел.

А что если предложить Шведову забрать квартиру? Возможно, она ему понравится. Конечно, он первым делом снимет со стен все картины. Куда уж его двухклеточным мозгом чувствовать прекрасное! Ему только деньги нужны.

Но даже если Шведов согласится забрать квартиру, это не покроет всего долга. Нужно будет продать автомобиль и полностью выпотрошить счет, на котором лежат деньги для английского колледжа.

Ева посмотрела на часы. У Ани, ее пятнадцатилетней сестры, как раз было свободное время, можно позвонить. Через минуту на экране появилось милое личико. Если волосы Евы отливали золотом, то у младшей сестры они были гораздо темнее, но в остальном внешне сестры очень походили друг на друга.

Как обычно, сердце Евы радостно забилось, хотя повод для звонка был неприятный. Она очень любила сестру, пусть к этой любви примешивалась огромная доля горечи.

— Привет, мое солнышко!

Сначала девушки поболтали об Аниной учебе, а потом Ева осторожно бросила пробный камень.

— Ты там не устала еще, а? Вдали от дома?

— Только не начинай! — сразу же вскинулась девочка. — Ты хочешь меня забрать отсюда? Опять будешь жаловаться, что колледж ужасно дорогой и денег не хватает? Куда ты их тратишь, а?

— Постой, постой! — взмолилась Ева.

Но Аня понеслась вскачь со всей безапелляционностью подростка, который не способен услышать никого, кроме себя.

— Сама-то училась за границей! А я должна вернуться домой и учиться в обычной школе! Опять это скажешь? Даже и не начинай! Слушать не хочу!

— Анечка, пожалуйста…

— Я только подружилась со всеми, стала популярной! Я с Джонатаном познакомилась! А ты хочешь все испортить, да? Ты издеваешься надо мной! Знаешь, только попробуй забрать меня! Я из окна выпрыгну вниз башкой. И все, финита ля комедия! С асфальта соскребать будете! Ясно тебе, Ева?!

— Анечка, нет! Что ты такое говоришь! Прекрати немедленно, — расстроилась Ева. Вот, еще и с сестрой проблемы. — Ты только подумай, нас только двое осталось. Кроме тебя у меня больше никого нет!

— Ну и пофиг.

— Аня, я не заберу тебя из Англии.

— Да?

— Да.

— Ой, а я подумала… Евочка, прости! Набросилась на тебя. Я очень тебя люблю, сестричка моя ненаглядная!

Аня начала целовать камеру, у Евы на экране возникли пухлые губы. Только что девочка кричала, а сейчас уже улыбалась и делала бровки домиком. Все это совершенно искренне.

Настроение сестры всегда колебалось в безумной амплитуде. В колледже Аня посещала психолога, а дома и вовсе наблюдалась у психотерапевта.

Ева тяжело вздохнула. Да, у сестренки неустойчивая психика, но Аня не виновата, на это есть веские причины… Нет, даже и думать нельзя о том, чтобы забрать Аню из колледжа. В последние полгода она наконец оправилась от шока, вызванного смертью отца, прижилась в новом учебном заведении, научилась общаться, спрятала шипы. Это был уже третий колледж в Великобритании. Из предыдущих двух их вежливо выставили.

Каково Ане будет дома, в обычной муниципальной школе? Странная, дерганная, она там сразу превратиться в белую ворону, да еще и представительницу враждебного класса богачей. Да ее просто затопчут и заклюют. А оплачивать частный лицей Ева не сможет, ведь она отдаст все деньги Шведову…

Завершив общение с сестрой, Ева уставилась в чашку с зеленым чаем. Всматривалась так напряженно, словно могла увидеть ответ на вопрос — что же ей делать?

*****

Ева провела бессонную ночь, однако в зеркале отражалось все то же красивое гладкое лицо, разве чуть более бледное. Ну, это решаемо: немного румян, хайлайтер…

А вот взгляд изменился. Сегодня он пылал ледяным огнем, будто Ева сказала себе: будь что будет.

На душе было мрачно, но в то же время гора упала с плеч, потому что Ева сделала выбор, и уже мысленно смирилась.

— Здравствуйте, я — Ева, мне двадцать пять лет, и я проститутка, — с горькой усмешкой произнесла девушка, рассматривая себя в зеркале. — Но я очень дорогая проститутка. Даже не спрашивайте, сколько мужчина готов заплатить за секс со мной. У вас сорвет башню от этой цифры.

Только это немного и утешало — доступ к ее телу обойдется мерзавцу Шведову в приличную сумму. Наверное, он и не ожидал, что она согласится. Думал о миллионах, а секс предложил только чтобы ее унизить и позлить. И бац — получи, гад! Девушка-то согласна!

— Что он со мной сделает?

Ева опять пристально посмотрела на свое отражение. И вдруг почувствовала, как вниз по позвоночнику побежали волнующие импульсы, словно вспыхивали один за другим горячие огоньки. Постепенно импульсы объединились и сконцентрировались внизу живота, где все сразу же затрепетало и начало пульсировать.

Внезапно нахлынуло желание — жаркое, страстное, сбивающее с ног…

Что это, почему, зачем?!

Ева удивленно распахнула глаза. Она уже чувствовала влагу на внутренней стороне бедер. Мысль о том, что вскоре ее телом будет пользоваться незнакомый наглый мужик, почему-то ужасно ее возбудила.

Прижав ладони к груди, она тут же ощутила, как затвердели соски, да и вся грудь налилась тяжестью, заныла.

— Кошмар какой-то… Да что же это со мной!

Девушка с недоумением смотрела в зеркало. Она удивлялась своим реакциям. Страх и отвращение к Шведову почему-то провоцировали возбуждение. Возбуждала сама мысль о том, что чужой мужчина против ее воли, значит, почти насильно, возьмет ее…

Как он это сделает?

Ева с ужасом встряхнула головой.

Знакомые и друзья постоянно подчеркивали ее аристократическую сдержанность, утонченность. Но вот сейчас она подумала о том, как ею овладеет грубиян Шведов, и дыхание сбилось, губы пересохли, а внизу живота разгорелся пожар. Она почему-то вспомнила его руки с переплетением вен и мощную шею…

Он очень сильный.

— Мне страшно, — пожаловалась Ева своему