– Ты ведь лесная нимфа? – вопрос прозвучал очень неуверенно.
Линель рассмеялась, а лес откликнулся ей в такт шумом своих листьев.
– Нет, дорогая Марисса. Я не нимфа и не думаю, что они вообще существуют. – улыбнулась дева. – Наш род называют «Хранителями». Мы сохраняем равновесие этого мира между тьмой и светом. Знаки, что ты видишь на моем лице, это дар нашего Праотца. Они появляются на наших телах к совершеннолетию, и чем больше надписей на твоей коже, тем больше сила, которой мы обладаем. Как видишь, я не особо сильна.
– Но в чем же проявляется ваша сила? – умение переносится из одного места в другое за считанные мгновения поражали девушку, но совершенно не объясняли, как это может помочь сохранить некое равновесие.
– Важна наша сила не по отдельности, а в совокупности. Чем нас больше, чем больше божественная благодать Праотца, прописанная на наших телах, тем сильнее грань между нашим миром и миром мертвых. И пока существует хотя бы один Хранитель, тьме не пробить эту брешь.
– Тьме? – испуганно спросила Марисса.
– Демонам, – серьезно ответила Линель. – Испокон веков демоны, врывающиеся в этот мир, ищут нас, чтобы убить. Но не беспокойся, такого давно уже не было.
По телу Мариссы пробежала мелкая дрожь. Услышанное больше напоминала истории из книг, и ей с трудом верилось, что такое может быть частью чьей–то жизни. И Линель, увидев, что подруга напугана, решила немного удивить ее, сменив тему.
– Праотец наградил нас «alma» – видимой душой.
– И что же значит видимая душа?
– Я могу показать тебе! – воодушевленно воскликнула Линель и подскочила с пледа, на котором мы сидели. – Только прошу, сильно не пугайся.
Вокруг Линель стал появляться уже знакомая Мариссе белая дымка, однако она становилась все гуще, пока не спрятала Линель от ее глаз. И когда туман развеялся, Марисса увидела не деву, а прекрасного белого лебедя, который неловко переминался с одной ласты на другую.
Глаза девушки округлились, а лебедь тем временем уверенно направился в ее сторону. И в тот миг из ближайших кустов выпрыгнул Форсо, держащий в руке кинжал.
– Не подходи к ней, – крикнул парень, размахивая своим острым оружием.
Лебедь издал испуганный крик и отлетел, от брата с сестрой. А через пару секунд на поляне уже стояла напуганная Линель.
– Форсо, что ты творишь, – первая пришла в себя Марисса, отталкивая от себя брата, она направилась к застывшей как статуя девушке. – Ты же ее до смерти напугал! И меня между прочим!
– Дура, вообще–то я тебя защищаю! – воскликнул разозленный юноша, явно ожидающий от сестры совершенно другого поведения. Но та не собиралась больше с ним говорить и пыталась привести свою подругу в чувства.
– Линель, это мой брат Форсо. Он не причинит тебе вреда, правда ведь? – бросила на парня грозный взгляд Марисса.
Тот лишь фыркнул, но кинжал свой засунул обратно в сапог. А Линель, вдруг промолвила, обращаясь к Форсо:
– Поклянись, что никогда никому не расскажешь о том, что видел сегодня на этой поляне.
– Вот еще! С чего я должен клясться? Я не доверяю тебе! – стоял на своем парень, гневно сверкая своими зелеными глазами.
Форсо с Линель стали буравить друг друга яростными взглядами, а бедная Марисса не знала, как примирить их. Начинал накрапывать дождь, но упертая пара стояла не сдвинувшись с места. Гроза набирала обороты, подул сильный ветер, и дождь превратился в ливень. В небе сверкнула молния, гром прогремел совсем рядом.
– Я не могу отпустить тебя, пока ты не поклянешься сохранить мою тайну! – сказала Линель.
– Нет! – бросил ей парень. Он направился к своей сестре, чтобы взять ее за руку и увести, но вдруг послышался оглушающий треск, и дерево стоящее возле Мариссы, стало падать прямо на девушку. Мимо Форсо промелькнул белый силуэт и опрокинул Мариссу на спину. На месте, где она стояла секунду назад, лежал поваленный ствол дерева.
– Марисса! – крикнул испуганный Форсо и стал быстро перебираться через дерево, чтобы увидеть двух девушек, лежащих в траве, обнимающихся и горько плачущих.
– Ох, Праотец мой, я боялась, что не успею! – плакала Линель. Ее белые волосы, почернели от дождя и запутавшейся в них листвы, а на платье не осталось ни одного чистого места.
Форсо подбежав к ним, упал на колени и крепко обнял сестру. А потом поднял глаза на Линель и тихо прошептал:
– Клянусь!
Стоит ли говорить, что недоверие Форсо поутихло, и он частенько стал сопровождать сестру, на поляну, которая всех их подружила. В юноше поселилась заинтересованность, которая быстро переросла в нечто большее. Линель сначала старалась не обращать на это внимания, но вскоре сердце девушки ответило взаимностью.
Зеленую поляну, сменило желтое убранство. Потом запорошило снегом. Но это не мешало молодым людям встречаться почти каждый день, уже без присутствия Мариссы. Она, конечно, делала вид, что очень недовольна тем, что, брат отбил у нее подругу, но тайно была безумно счастлива. И когда на деревьях вновь стали набухать сочные почки, Форсо признался сестре, что готов пойти свататься к вождю клана Линель, который являлся ее отцом. Линель рассказала своему отцу, про их любовь, и он разрешил юноше прийти к ним и даже не был против сопровождающей его сестры.
Перенести их втроем девушка не могла, а потому им пришлось пробираться сквозь лесной бурелом, по тайным тропинкам, о которых не догадывался ни один лесничий. И когда, Марисса, уставшая от долгого пути, была готова упасть наземь, лес вдруг расступился, и перед девушкой открылась удивительная картина.
Великий лес прятал в своих недрах целое поселение. Аккуратные деревянные домики стояли кругами вокруг двух больших деревьев–исполинов, кроны которых переплелись в вечном объятии, а стволы образовывали идеальный овал. В сформировавшемся отверстии пробегала едва заметная рябь, казавшаяся игрой воображения, пока это снова не повторялось.
– Это Древо Жизни! Правда оно прекрасно? – глаза девушки горели чувством священного трепета, связанного с осознанием Его беспредельного величия.
В тот момент Марисса впервые ощутила на себе проявление Божественного присутствия в окружающей жизни. А тем временем Линель повела их с братом между домами, легко кивая каждому встречному. Жители этого клана имели такую же необычную внешность, как и дочка вождя. Но и среди них можно было заметить обычных мужчин и женщин: кто–то держал на своих руках детей