Очередной этап циркового представления завершился. И парень помог местным жителям правильно понять то, что не имело объяснения в их глазах. Строго в рамках разумения их не шибко могучего кругозора. Он бы и рад признаться, что они с Марфой — гости из будущего. Но не может. Сознание местных жителей попросту не готово к тому, чтобы адекватно эту информацию воспринять. Тем более — у Евдокии. Ведь получалось, что Алиса ее дочке погубила бессмертную душу. Демон — не иначе. Да и он сам не лучше. Вот и выкручивался как мог. А давать Евдокии и окружающим объяснение требовалось. Иначе беда…
Несмотря на изрядную натяжку при верстании на службу и прочие перегибы, Андрея не стали сразу «брать в оборот». То есть, отправлять в дальнюю полковую службу. Поэтому ему позволили ехать к себе в поместье и «принимать хозяйство». Все-таки с этого пустого, разоренного поместья ему как-то жить.
Понятное дело — независимый паренек никому был не нужен в руководстве служилого города. Но определенные правила игры все равно требовалось соблюдать. Тем более, что какой-то особой нужды в «подъеме» его для полковой службы не имелось.
Да и чего им опасаться?
С пустого поместья много ли урожая можно собрать? Когда у тебя нет крестьян, чтобы его засеять, а потом пожать. Тем более, что все сроки посевной все одно профуканы. Поэтому отправка Андрея в полковую службу всеми бы была рассмотрена как попытка собрать сметану на говне. А отдельными личностями так и вообще — как опасения, дескать, мальчишку испугались. Вот и смилостивились.
Андрею этот настрой был только на руку.
Кроме того, он словно бы всем своим существом ощущал угрозу. Не должен он был в этом конфликте с Петром побеждать. Во всяком случае — сам. Не по Сеньке шапка. А значит, что? Значит его попытаются обломаться и подчинить. Да круче прежнего. Чтобы понял свое место.
Вопрос только кто, как и когда?
Хуже того, где-то там на горизонте маячили царь с митрополитом. Нужен он им или нет — Бог весть. Но последний год показал — они не так далеко, как кажется. И любой из них может вмешаться в твою жизнь в самый неподходящий момент…
Часть 1
Дом Волка
— Деньги лучше, чем журавль в небе.
— Не нравится — не ешь, а поперёк батьки не лезь.
— Слушай, надо купить тебе сборник пословиц или что-то типа того, пора завязывать на хрен с этой путаницей.
Глава 1
1553 год, 6 июня, Москва
Поздний вечер.
По темной улице, освещенной только лишь выступающим из-за облаков месяцем шел неприметный человек. Мужчина. Во всяком случае об этом говорила его похода и пропорции тела.
Он шел неспешно. Старательно избегая так или иначе освещенных мест. Стараясь не вылезать из густых теней ночного мрака.
Иногда ему навстречу выходили запоздавшие прохожие. Местами пьяные. Но он раз за разом уклонялся от лишнего общения с ними. Просто молча наклонял голову вниз и шел скорее мимо, даже если те что-то у него спрашивали. Или же стоял в стороне, не шевелясь, давая им спокойно пройти. Когда же видел компанию, то отступал в переулок. Вроде как сворачивал. Ему явно не хотелось общения с окружающими. Поэтому, если бы за ним наблюдал кто-то со стороны, то удивился, когда он подошел к не самой популярной корчме на окраине города и уселся на лавочку подле нее.
Минут через пять из тени с другой стороны от корчмы вышел другой неприметный человек. И сел на лавочку рядом.
Несколько секунд тишины и покоя. Пока новый гость не предложил первому незнакомцу какой-то кувшинчик.
— Не хочешь? Зря.
Немного помолчали.
— Слышал, что у тебя есть ко мне дело. Не обманули?
— Не обманули. В Туле живет паренек. Зовут Андреем сыном Прохора. Его там все знают.
— Тебе нужна его голова?
— Да. Но живой.
— Живой? Проснулось человеколюбие на старости лет?
— Не твое дело! — огрызнулся первый незнакомец.
— Мое.
— ЧТО!?
— Ты даешь опасное задание. Обычно тебе хватало простой головы. А теперь что? А если он сбежит? А если болтать станет, когда ты его отпустишь? Я с живыми людьми работать не люблю. Чревато это. С мертвыми головами как-то спокойнее.
— Он нужен мне живым, — упрямо произнес первый незнакомец. — О том, что болтать станет — не беспокойся. Попадет ко мне, света белого больше не увидит.
— Что-то тебе сделал дурное?
— Ты задаешь слишком много вопросов.
— Я должен понимать, на что ты меня подбиваешь. Может избавиться от меня захотел?
— Если бы я захотел от тебя избавиться, то ты бы давно лежал в канаве с перерезанным горлом. Разговаривать с тобой для этого совсем не обязательно.
— Ясно, — усмехнулся второй незнакомец. — К чему я должен быть готов?
— Паренек хорошо пластует саблей.
— Насколько хорошо?
— Опытного поместного дворянина расписал как ребенка.
— Нрав?
— Дикий. Что твой волк.
— Ты уверен, что тебе нужен он живым?
— Ты глухой?
— Сколько?
— Сто.
— СКОЛЬКО?! — ахнул второй незнакомец.
— Сто. Если убьешь всех, кого найдешь возле него — сто двадцать. Плюс у него еще возьмешь сколько-то. Бронька с мисюркой рублей на десять его потянет. Сабля у него добра — еще дюжины полторы, может две. Монетами у него точно больше десяти рублей имелось. Точнее не скажу. Но то — сверху. А моя цена уже сказана.
— Ты никогда столько не платил.
— Я никогда его и не заказывал.
— Его будут искать?
— Я бы не советовал тебе его всем встречным показывать. Связал. Сунул кляп в рот. И положил под сено на дроги. Так тебе самому будет проще.
Помолчали.
— По рукам?
— Полторы сотни.
— ЧТО?!
— Полторы сотни. — повторил второй незнакомец. — Причем вперед.
— Вперед? Обмануть меня вздумал?!
— Чуйка моя говорит, что дело это пахнет дурно. Так что рисковать попусту не хочу.
— А чего дурного? Он простой поместный дворянин с окраины.
— Ты смотри сам, — пожал плечами второй незнакомец. — Я свою цену назвал. Ты знаешь, я человек слова. Обещал — значит сделаю.
— Ты ведь понимаешь, с кем дело имеешь?
— Сколько у него людей? — проигнорировав угрозу собеседника спросил второй незнакомец.
— Там два послужильца из холопов. И сколько-то простых обывателей. Крестьян да ремесленников. Даже нищий один есть. Но не хочу тебя обнадеживать. В прошлом году людей у него было меньше, и он имел дело с разбойниками. С дюжиной. Так из них, сказывают, только трое сумели ноги унести.
— Совсем юный паренек?
— Верно. Молокосос. Новиком поверстали.
— И где же это юный поместный дворянин так с сабелькой поднаторел? Они ведь как вылупятся — ни черта не умеют. Только на службе, в походах и осваивают. Особенно добро выходит у тех, кто на береговую службу ходит. Но Туляки вроде бы сего избавлены. Они за берегом. Считай круглый год тетешкаются с татарами. Так что… не понимаю… Не может быть, чтобы молокосос столь искусно наловчился…
— Сам голову ломаю. Но с сабелькой ты