Он хотел закричать, хотел остановить меня, но понимал, что это ничего не решит. Алексей Белов уже хорошо понял, какой я человек. Если он попытается меня остановить, я всё равно найду способ вступить в клан Мастера Тайн. Выкручусь любой ценой.

Однако отец разволновался не на шутку. Я почувствовал, как в его каналах вскипает магия.

Дурак! Что же он творит? Он ведь не сможет противостоять владыке иллюзий. Только попусту создаст лишние проблемы нам обоим.

Нужно его остановить!

— Отец! — встав рядом с Мастером Тайн, сказал я. — Недавно я дал тебе обещание, помнишь? Теперь ты видишь, что я готов его сдержать. Я помогу тебе и Мастеру Тайн достичь цели. Я не подведу.

Лишь половина моего монолога была правдой. Я взывал к воспоминаниям отца. После того как Алексей Белов встретился со своим вторым сыном, я пообещал ему, что вытащу его отсюда. Он должен вспомнить моё обещание, должен понять, что я знаю, что делаю.

Магия в каналах отца успокоилась.

— Благодарю, Владимир, — кивнул Алексей Белов. — Я рад, что ты станешь одним из нас.

— А теперь произнеси клятву, Владимир, — велел Мастер Тайн.

Я поклянусь, обману его, но на колени вставать не стану. Пусть знает, что это я ему нужен, но не он мне.

Я положил правую руку на своё сердце — туда, где находилось Серебряное Зеркало, и произнёс:

— Пусть магия в моих жилах будет связана клятвой. Я даю слово, что с этого дня буду служить тебе, Мастер Тайн, и беспрекословно подчиняться каждому твоему приказу.

В мой мозг ворвалась связующая нить. Отражение в каналах вспыхнуло и начало свою работу. Серебряное Зеркало завибрировало на груди и мне пришлось ещё сильнее прижать его щитами, чтобы артефакт себя не выдал.

Несмотря на всё моё мастерство, практически весь запас отражения подошёл к концу уже через полминуты. Мои силы поддерживал только артефакт ордена, который и сам работал на износ. Если не получится… О боги! Если не получится, Быков сделает то, что обещал. Убьёт меня. Обязательно найдутся люди, которые смогут дать отпор Мастеру Тайн.

Власть Мастера Тайн была велика. Но он и не догадывался, что прямо сейчас я свожу её к нулю.

Нет, я не стану ему подчиняться!

Шум в голове утих. Нить связи стабилизировалась. Путы клятвы, что стянули моё тело, ослабели, а затем и вовсе исчезли. Получилось…

Мне хотелось кричать во весь голос, но эмоции пришлось утихомирить.

Торжествовать буду потом. Сейчас нужно продолжать играть свою роль.

— И я принимаю твою клятву, Владимир Белов, — самодовольно произнёс Мастер Тайн. — Правда… Было бы неплохо убедиться в том, что она действительно работает.

— Что? — не выдержал я.

— Всё-таки в твоих жилах течёт отражение, — пожал плечами Мастер. — Сила, способная стереть любую магию. Нет, Владимир, ты не думай, я уверен в твоей преданности. И я чувствую магическую связь между нами, но… Всего одно доказательство мне бы не помешало. Для собственного спокойствия.

Хитрый ублюдок… Вопрос лишь в том, чего он от меня хочет.

Мастер Тайн достал из-под плаща кинжал и протянул его мне.

— Вонзи этот кинжал в спину своего отца, Владимир, — приказал он.

Какая же ты всё-таки мразь! Бессердечный ублюдок. Он знал. Он прекрасно знал, что я не захочу этого делать. Поэтому приказал мне именно это.

Я принял кинжал из рук Мастера Тайн, чтобы не создавать подозрений, а сам начал активно думать. Как избежать этого? Как убедить его в своей верности, не калеча при этом собственного отца?

— Не переживай, Владимир, — добавил Мастер Тайн, пока я брёл к Алексею Белову с кинжалом в руке. — Твой отец — мой хороший друг. Я не желаю ему смерти. Ольга Лазарева залечит его раны, ему ничего не грозит. Именно поэтому я прошу тебя вогнать кинжал, как можно глубже в его тело.

Я остановился за спиной Алексея Белова. Отец не оборачивался. Ольга Лазарева в ужасе смотрела на меня, готовая в любой момент приступить к исцелению.

Отец лишь слегка повернул голову и спокойно моргнул, будто говоря мне: «Сделай это, сынок». По моим колебаниям он уже догадался, что клятва не сработала. Но доказать свою верность придётся.

Я поднял кинжал над отцом, но опустить его не мог. Должен быть другой способ.

Неужели ради всеобщего блага, ради победы, я должен вонзить лезвие в спину собственного отца?