При этом боли не было.
Только холод и звучащие все громче и громче потусторонние шепотки тысяч голосов.
Не самая плохая смерть.
Всегда было интересно узнать, как это происходит, но Смерть — дама капризная. Попасть к ней в гости живым практически невозможно, и я был благодарен зеленоглазому за познавательную экскурсию.
Но утолили любопытство, и хватит, — подумал я и услышал щелчок костлявых пальцев, который должен был вытащить его из этого места.
Только вот ничего не произошло.
Раздался второй щелчок.
Третий…
Четвертый…
И только после пятого скелет обернулся и увидел, что я стою на ногах.
Вернее, на одной ноге. Вторая еще продолжала восстанавливаться из разбросанного вокруг праха.
— Какого хрена происходит⁈ — ошарашенно защелкал челюстью зеленоглазый, — оно тебя лечит⁈ НЕВОЗМОЖНО! ИСТЛЕЙ! ИСТЛЕЙ! ИСТЛЕЙ!!! — потусторонним голоском заверещал он, но мое тело продолжало восстанавливаться.
— Прости, амиго, — улыбнулся я, — но этот мир тебе больше не принадлежит.
— Не неси чушь! Я ЕГО ХОЗЯИН! — прогрохотал он и щелкнул пальцами еще раз.
— Не мучай кости, амиго, — хмыкнул я, — Смерть тебя не слушает. Раскрою тебе одну тайну. Мир любой Стихии, он как дикий зверь, что признает власть сильнейшего. И сильнейший здесь вовсе не ты, — констатировал я, и мое только-только восстановившееся тело вспыхнуло беззвучным черным огнем.
Огонь Тьмы мгновенно перекинулся на стены, потолок и пол.
Микромирок Смерти пошел волнами и пронзительно заверещал в агонии, а вместе с ним, сгорая в адских муках, катался по полу и вопил зеленоглазый скелет.
Его кости Огонь Тьмы поглощал особенно тщательно, и он чувствовал это каждой крупицей своей мертвой души.
Стихия Тьмы убивает далеко не так мягко, как Стихия Смерти, но тут уж ничего не поделаешь.
Вся Стихия Смерти выгорела менее чем за минуту, и мы вывалились обратно в тускло освещенный одной лампой подвальный коридор.
Я отряхнул с себя остатки стихийного праха и был в полном порядке, как и реальное пространство вокруг, ведь все, что происходило до этого, происходило в мире Стихии Смерти, а не в нашем. А там работают несколько иные законы.
Только вот ковбою это не помогло.
Весь бледный, словно мумия, он сидел на заднице с застывшим выражением ужаса на лице, а ядовито-зеленый огонек глаз угасал с каждой секундой.
— Это бред… это невозможно… я не могу умереть… я же управляю смертью… я бог… — едва слышно продолжал шептать дрожащими губами ковбой, пока огонь в его глазах не потух окончательно.
А мгновением спустя, обманчиво живое тело осыпалось безжизненным прахом, поверх которого осталась лишь грязная одежда и белоснежная широкополая шляпа.
— Апчхи! — раздалось со стороны лампы.
Я поднял взгляд и увидел часто моргающего сонного попуга, который покачивался, словно пьяный.
— Будь здоров, — переместил я ослабленного Клювика на плечо и помог счистить застывшую кровь с перьев.
Как я и предполагал, кровь весьма непростую.
«Комната Праха» и «Кровь Мертвых».
Две древние техники Стихии Смерти высшего порядка, любимого всеми фанатиками аспекта Разрушения. И назван он так был, в первую очередь потому, что разрушал самого одаренного.
На самом деле, подобный аспект существовал в каждой Стихии, просто в Смерти он был выражен особенно явно из-за специфики самой Стихии.
А еще — самым доступным.
Адептов этого аспекта весьма условно можно было назвать людьми, потому что живыми они уже не являлись.
По сути, это был единственный аспект, официально запрещенный у Стихии Смерти, но в то же время самый популярный, ибо являлся источником легкой силы, не требующим труда, долгих лет обучения или таланта.
Орден приравнивал всех адептов этого аспекта к тварям, а общество называло нежитью. Так, или иначе, подобные существа нещадно истреблялись.
Забавно, что противоположный Разрушению аспект Созерцания, был куда менее востребован в Стихии Смерти. Я всегда находил это странным, ведь пусть этот путь и был в сотню раз сложнее и в тысячу длиннее, но его результатом было долголетие.
Настоящее долголетие в живом теле, а не мнимое.
И именно поэтому скелет был не прав.
Смерть очень даже справедлива.
Аспект Разрушения питался жертвами и в итоге приносил в жертву Стихии Смерти жизнь самого одаренного.
В то время как аспект Созерцания питался упокоением душ, погибших ненасильственной смертью, и помощью людям, что в итоге помогало и самому одаренному жить долгую и спокойную жизнь.
Те четыре представителя местного Клана Смерти, которых я видел на коронации Виктории, как раз идут по пути Созерцания, хотя и с некоторыми нюансами. Но они, по крайней мере, не отбросили свою человечность и жизнь.
Впрочем, как и Октавия, что была живее всех живых.
А значит, путем Разрушения идут не все западники, а в том, что эта сладкая парочка ковбоев пришла оттуда, сомнений не было никаких.
Как и в причине их появления. Они пришли убить рыжую.
С этой мыслью я растер на пальцах снятую с клювика «кровь мертвых» и вздохнул.
Прочитав мои мысли, попуг округлил глазенки и скрылся в тенях.
Я же поднялся на ноги, наблюдая побочным взором, как мой фамильяр разъяренно мечется над пятном крови, в котором уже не было никакого тела.
— НЕЖ-Ж-ЖИТЬ⁈ НЕЖ-Ж-ЖИТЬ⁈ НЕЖ-Ж-ЖИТЬ!!! СЖ-Ж-ЖЕЧЬ! СЖ-Ж-ЖЕЧЬ! СЖ-Ж-ЖЕЧЬ!!! — вопил попугай, который никак не мог себе простить, что дал еретику уйти.
В оправдание Клювику скажу, что пернатый с подобными врагами не сталкивался. Он был самым молодым моим фамильяром, и массовые чистки нежити к моменту его появления уже были завершены.
Впрочем, от этого праведного гнева в разъяренных глазах меньше не становилось, и я со вздохом осознал, что пока пернатый не отомстит сбежавшему, не успокоится.
Была мысль напитать Клювика энергией по самый хохолок и дать закрыть гештальт самостоятельно, но вспомнив, как в душевой его едва не переманила Октавия, передумал.
Недобиток наверняка побежит к своему хозяину, а где Герцог, там и Октавия.
А с этой девицей надо быть осторожным. Предел ее силы не удалось прощупать даже мне.
С этой мыслью я открыл дверь и вышел из подвала, где меня уже терпеливо ждала Лекса.
Сложив руки под высокой грудью, она напряженно подергивала белыми коготками, а позади девушки с извиняющимся видом стоял Колль.
— Я решила, что раз поварам можно работать, то опасности уже нет, — деловито констатировала Лекса.
— А вдруг ситуация бы вышла из-под контроля? — поинтересовался я, — ты ведь почувствовала, что там происходило.
— Многие почувствовали, — кивнула Лекса, и я только сейчас заметил, что в доме слишком пыльно.
И говоря «пыльно», я имею в виду витающий в некоторых местах прах.
Это был безобидный остаточный след от близкого всплеска стихийной энергии Смерти, но дом выглядел словно филиал крематория. А еще запах стоял, как на кладбище.
Эх, все-таки спокойную жизнь квартала нарушить ковбойчику удалось.
— Но жертв нет, и сейчас тут безопасно, верно? — подняла бровь