— Госпожа? — Влюбленным голосом спрашивает мужчина.
Неуместное и не вовремя произнесенное слово выводит Изанами из себя. Она резко хватает своей рукой мужчину за волосы и отрывает голову вверх.
— Закрой свой рот, надоел уже, — гневно произносит Изанами.
Вслед за головой, у мужчины отрывается часть шеи и даже часть позвоночника с нервами, что уже давно гниет изнутри. В ту же секунду процесс разложения достигает лица мужчины.
— Госпожа? — Последнее, что произносит смертный, прежде чем его тело полностью не разваливается в труху.
— Мне кажется это жестоко, — произносит гостья.
— Это не так, — улыбается в ответ Изанами. — Он знал на что идет. Я не обещала ему вечной жизни возле меня. Он получил незабываемый период ласки с тем, кого любил, теперь же его место там. — Богиня указывает пальцем вниз.
Демон проводит взглядом вслед за пальцем своей собеседницы и нарушает тишину своим вопросом.
— Я могу рассчитывать на свою награду?
Изанами тут же меняется в лице и вновь усаживается на землю, подставляя лживому солнцу свое обнаженное бедро.
— Присаживайся ко мне, — играет глазками Изанами.
— Госпожа? — Нервно спрашивает демон не желая приближаться к богине.
— И даже больше, — отвечает богиня. — Ты уйдешь отсюда живой, обещаю. А сейчас, не сопротивляйся, — опасно сверкают глаза Изанами. — Никто, даже боги не могут противиться моему очарованию. Иди сюда, — манит своей рукой богиня.
Воля демона полностью подавляется, и она словно послушная игрушка шагает в руки своей госпожи получить награду.
Убаюкивая темную госпожу
Марико и Акими находятся в гостиной своего дома, в ожидании прибытия той, что зовет себя госпожой Изанами. Она отсутствует уже больше двух недель, отчего женщина и ее младшая дочь начали беспокоиться по этому поводу. Вдруг с их госпожой, что-то случилось? Вдруг она больше не вернется? Но их опасения исчезают, когда печать, что располагается на стене, в гостиной, неожиданно завибрировала.
Посторонние гости и те, кто не состоят в родстве или подчинении у госпожи, никогда не заметят данную печать, ведь ее позволено видеть и чувствовать только тем, кто находится в услужении Изанами. В преддверии появления госпожи, печать начинает сиять ровным фиолетовым светом, и по дому разносится журчащий звук вибрации энергий.
Как и обычно, женщина поспешно направляется в комнату, чтобы провести все подготовительные процедуры, прежде чем госпожа вернется домой. Она задергивает шторы, чтобы яркие солнечные лучи не проникали внутрь и никаким образом не могли навредить Изанами. Убирает металлическую утварь, что может оплавиться и навредить ей и ее дочери. А также выключает все электрические приборы, чтобы те не сгорели, от внезапных вспышек энергии.
В ручках Акими, как и всегда располагается поднос с любимыми сладостями сестры. Обычно старшая возвращается уставшей и с радостью берет что-нибудь, при этом поглаживая ее по головке или щечкам. Девочка не знает, почему сестренка так себя ведет, но уже не противиться этому, сделав данный жест частью всего ритуала приветствия.
Марико в почтении склоняет голову, ей не позволительно не проявлять уважения к госпоже, даже если она ее старшая дочь. Все, потому что, вторая половинка Марико завещала все свое состояние и даже особняк, именно Изанами, а не кому-то еще. Поэтому старшая дочь женщины является здесь полноправной хозяйкой и главой семьи.
В отличии от матери, на Акими не действуют подобные строгие правила. Поэтому она может просто молча стоять, ожидая ответной ласковой улыбки или дозволения приблизиться.
В помещении появляется темная дымка, которая медленно начинает сгущаться и уплотняться, пока не появляется непроглядная и холодная тьма. Темная материя все больше заполняет комнату и все окружающее пространство. Где-то в центре, вспыхивают черные языки пламени, лишь на секунду сверкая фиолетовым оттенком и отмирая.
— Идет, — спокойно шепчет Марико.
— Сестричка, — радостно произносит Акими, бросая несколько кратких взглядов на лицо своей матери.
Из образовавшейся темной поверхности, гладкой и отражающей, словно зеркало, показывается Изанами. Она медленно ступает на пол гостиной босыми ногами. От ее тела, обратно во тьму, устремляется темное пламя, завивающееся, подобно морской волне. Изанами медленно отходит от центра и замирает. Мрачный покров, облегающий ее юное тело, словно темное платье, медленно распадается на потоки черной энергии и устремляется в центр. Госпожа не двигается пока, ее облик не возвращается к бледной девушке в белоснежном кимоно.
Она закрывает глаза и сжимает кисти рук в кулаки. Встречающие отмечают злость и гнев на лице девочки. Значит госпожа вновь потерпела неудачу, понимает мать госпожи. Неожиданно Изанами открывает глаза и произносит:
— Как же меня это бесит. Я вновь бесполезно потратила столько времени и сил.
— Госпожа, рады что вы наконец-то вернулись домой, — смиренно произносит Марико, желая привлечь к себе внимание дочери. Но девушка ее даже не слышит.
— Сестричка! — Радостно выкрикивает Акими, приближаясь к сестре с подносом со сладостями.
Изанами бросает свой яростный взгляд на Акими, и резким движением руки вскидывает поднос вверх. Все сладости летят вверх и многие из них ударяют малышку по лицу. Акими застывает от неожиданности и страха. Поднос падает на пол со звонким шумом и несколько секунд продолжает шуметь, пока полностью не затихает. Марико никогда не видела, чтобы дочь была в подобной ярости. Ее лицо наполняется тревогой.
— Ааа… — кричит Изанами и устремляется бродить по комнате туда-сюда. — У меня нет времени прохлаждаться, я должна… — продолжает причитать она.
Марико никогда не понимала, что ищет ее дочь в темных закоулках бытия. Дочь уже давно исследует даже самые отдаленные пространства необъятной тьмы, и всегда возвращается злой и ослабшей. Это сильно выматывает госпожу и потому, женщина всегда желает облегчить страдания дочери. Но на все вопросы что она ищет, Изанами либо отшучивается, либо произносит, что-то неприятное, словно издевается над ней. А она ведь ее мать. Кто если не она сможет помочь своей крови и плоти? Постоянно размышляя над этой ситуацией, Марико не раз приходила к неутешительным выводам. Возможно, дочь ищет тело своей второй матери, может быть хоть какие-то следы ее ухода. Ведь когда-то очень давно она оставила Марико с новорожденной дочерью на руках. С маленьким комочком тьмы, который на тот момент только и мог что моргать глазками и улыбаться. Женщина давно смирилась с тем, что никогда не поймет причин ухода ее любимой. Ведь она не просто ушла, нет, она словно стерлась из самой вселенной, оставив только дочь, как единственное напоминание о своем существовании.
Женщина замечает, что Акими прижимает кулачки к своему личику и начинает тихо плакать, а Изанами не замечает, что ее грубость причинила боль младшей сестре.
— Я все равно найду… — продолжает разговаривать сама с собой госпожа. — … Я их всех выжму досуха, каждую тварь, чтобы молили о пощаде. О нет, я не дам им даже вылизывать мои сапоги, нет,