— Я люблю тебя, моя малышка, — нежно шепчет мать госпожи.

— Госпоже не пристало проявлять слабость, но я еще юна и мне так тебя не хватает. А здесь во тьме, кроме пустоты и холода нет больше ничего.

Марико знает, о чем говорит ее дочь, но помочь, к сожалению, она не в силах.

— Прости, — лишь шепчет женщина, после чего наступает пауза.

Изанами молчит секунду и продолжает говорить.

— Все хорошо, я сама виновата и признаю это. Ведь не твои безрассудные поступки привели к тому, что теперь даже тьма потихоньку убивает меня, как дневной и лунный свет.

— Доченька! — Позволяет себе вольность женщина, вскакивая с места от шокирующих слов дочери. — Ты, ты почему об этом никогда мне не говорила? Я полагала, что хотя бы тьма защищает тебя от гибели?

— Это не так, — практически шепотом произносит госпожа.

— Ты же знаешь, что я тебя люблю и желаю тебе только счастья. Скажи, как я могу тебе помочь?

Мать вновь старается подобраться к холодному сердцу своей старшей дочери. Из-за того, что с ней произошло пару лет назад, она стала скрытной и такой раздражительной.

— Есть одна вещь, которая могла бы меня спасти, но…

— Но? — Упрашивает продолжать свою дочь мать.

— Твое тело, — кратко произносит Изанами.

— Мое тело, в смысле?

— Все просто. Если бы ты позволила мне в тебя вселиться и забрать бразды правления над твоим телом, мне бы больше не пришлось скрываться во тьме. Мне бы больше не пришлось терпеть постоянную боль.

— Доченька, что ж ты раньше об этом не говорила?

— Все, потому что, я не могу себе этого позволить.

— Но почему?

— Ты забыла мамочка, почему ты стала тем, кем являешься? Забыла на какие жертвы пришлось пойти? Кто тебя заставил это сделать?

— Я, — желает что-то возразить мать госпожи.

— Ты была другой, не такой как сейчас. К тому же, кто будет сидеть с малюткой Акими темными ночами? Кто будет ласкать ее, когда она будет плакать? И как я смогу жить без твоей заботы?

Марико не ожидала подобных и откровенных слов от своей грубой дочери. Она медленно поднимается на ноги и приближается к тьме. После чего на ощупь обнимает Изанами.

— Малышка моя, — шепчет Марико. — Я всегда буду на твоей стороне, чтобы ни случилось.

Изанами прикрывает свои глаза и ощущает тепло источающееся от сердца матери. Наступает тишина, но госпожа ее нарушает.

— Акими все так же не может уснуть без сказки на ночь?

— Да, — улыбаясь отвечает Марико.

— Однажды, я тебе обещаю, — неожиданно дает слово старшая дочь. — Я научусь быть хорошей сестрой и прочитаю очередную сказку на ночь сама.

— Изанами? — Вопросительно произносит Марико.

— Она же наше маленькое чудо, не правда ли?

— Да, — шепотом подтверждает слова дочери мать.

— Просто дождись, когда я усну, и тогда можешь оставить меня, — шепчет сонным голосом Изанами.

Марико явно ощущает, как ее колен касается что-то холодное и твердое.

— Хорошо, моя маленькая госпожа, моя повелительница тьмы.

Юкио приходит в себя через пару минут, после того как демоны покинули его дом. По всему телу раздается адская боль. Непрекращающаяся слюна с кровью все вытекает и вытекает изо рта на землю. Юноша глубоко старается вздохнуть, но тело ясно дает понять, что это невозможно. Вслед за этим, сильная боль в голове заставляет его закричать подобно подбитому, жалкому зверю. Он старается открыть свои глаза, но только спустя пару секунд понимает, что глаз у него нет. Их вырвал демон, что пришел к нему в дом за Рейн.

— Рейн! — Ярка блеснула мысль в голове. — Что с ней? Она в порядке? — Разум атакует сам себя бесполезными и неуместными вопросами.

Сосредоточившись на своем теле, юноша начинает шевелить руками. Уперевшись в землю, он бесполезно старается себя оторвать от нее.

По щекам не прекращая течет влага. Он понимает, что это никакие не слезы, это настоящая кровь, его кровь. Юноша еще раз старается приподняться на руках, но тело не желает подчиняться. В груди раздается адская боль. Мозг юноши не понимает, где боль сильнее в глазах или же в груди, от того с переменным успехом фиксирует только одну из них. Это позволяет ему в один из таких моментов, все-таки оторвать тело от земли и подняться на четвереньки.

— Рьэ, рьэ, — захлебывается в своей слюне Юкио. — Рьэйннь! — Ему все же удается произнести ее имя.

Он пытается ползти в сторону, не зная где находится его дом.

— Рьэ, рьэ, Рьэйнь! — Кричит юноша, надеясь услышать ответ в этой мрачной тишине.

Но ответа не следует, он здесь один. Как только эхо от его крика затихает вдали района, юноша падает лицом в землю, без каких-либо признаков жизни.