…руки вопреки ее желанию зажимают губы.

Нельзя. Если кто-то узнает, что ты здесь, то всем будет потеряно. Весь план Константина Кибы провалится.

Т-т-т-…

Голова болит сильнее. Аннета теряется во времени и пространстве, не понимая, упала она в обморок или это уже галлюцинации из-за недостатка кислорода в крови.

Потом она слышит голоса. Какие-то люди заходят в крематорий и эмоционально переговариваются, о чем-то спорят и ругаются.

«Зови их… тогда спасешься…»

Губы Аннеты дрожат. Ее внутренний предатель прав. Ей достаточно позвать на помощь и она точно выживет. Все закончится. Ее освободят из этого маленького ада. А Костя… Костя выкрутится. Он что-нибудь обязательно придумает. Переиграет. А она будет жить и радоваться. Вступит в наследство. Уедет куда-нибудь на острова. Подальше от всего этого.

«Кричи… Тогда выживешь…»

Воздуха осталось и так мало, но Аннета втягивает его в легкие чтобы закричать и…

… захлопывает рот, больно прикусив себе язык. Молчать! Молчать! Молчать!

Т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т…

Слезы текут из глаз, но Аннета только больнее сжимает язык.

«Оно того не стоит…» – продолжает уговаривать ее воображаемый страх.

«Он предал тебя… Обманул… Обменял на красивее… умнее… сильнее… опытнее…»

Аннета сжимает кулачки. Острые ноготки врезаются в холодные ладошки.

«Ты молода… красива… богата… живи…»

Молчать! Молчать! Молчать!

Т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т!

Воздуха почти не осталось. Она чувствует это всем телом. Дышать равномерно больше не получается. Аннета с жадностью втягивает воздух, тихо хрипит. Руками хватает себя за горящую грудь.

Умирать так страшно…

Аннета слышит, как шаги удаляются. Люди уходят.

«Он погрузит тебя в страдание и боль… ради своих целей… ради чужих идей… ты знаешь, что это так…»

Аннета хрипит слишком громко. Шаги одного из людей в крематории замирают на месте. Словно кто-то что-то услышал, решил задержаться, прислушиваясь…

«Твой последний шанс… освободиться…»

Последний шанс… Последний шанс… Последний шанс…

Аннета сжимает кулак, чтобы стукнуть по стенке. Тогда ее наконец-то услышат и освободят.

Взмах рукой!

«Всё верно…»

Удар кулачком приходится по вздымающейся груди. Легкие освобождаются от последних остатков кислорода, прочищая горло от громкого хрипа.

Сил дышать больше нет… Последняя возможность упущена. Шаги ее спасителя затихают где-то далеко… далеко…

Аннета теряет сознание и больше ничего не слышит, не видит, не чувствует… Ее сердце вскоре останавливается…

Тук… Тук… Ту… Т… Т… т-т… т-т-т-т-т-т-т… Тхэа`ар Мааг-г Ноа`ах!

Тени сгущаются. Они прибывают отовсюду. Тени тех, кто навечно в Её объятиях. Тех, чьё наследие живет из поколения в поколение. Тени убитых, преданных, не сдавшихся, верных до конца.

«Одна из нас… Одна из нас… Одна из нас… Одна из нас… Одна из нас… Одна из нас…»

Прекрасная женщина слегка кивает, скрывается за деревьями, оставляя на них борозды от шипов на хитиновых конечностях.

Т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т!!!

В гробу и так темно, но когда наступает первозданная тьма, без оглядки убегает даже ночь. Грудь Аннеты Соф наполняется ею…

Вдо-о-ох… Выдо-о-о-ох… Вдо-о-о-о-о-ох… Выдо-о-о-о-ох…

Т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т!!!

***

Аннета Гвидиче просыпается от того, что во рту что-то мерзко и влажно копошится…

Она резко вскакивает на ноги, больно ударившись лбом с Вадимом Терновым:

– Млять! – громче, чем следует орет Тернов, потирает ушибленный лоб. – О, жива… Нормуль…

– Ты что делаешь, Тернов?! – кашляет Аннета, тяжело дыша.

– Как чего? Засосное спасение? Рот в рот, – скалится он.

– Искусственное дыхание?! С языком?!

Она замечает, что Вадим Тернов весь в порезах и синяках. Свисающую и вывернутую под неестественным углом руку он придерживает здоровой. Но при этом лыбится, как дурак:

– Никто не поверит, что я тискал обеих девиц Костяныча хе-хе…

– Ты… ты…

Вадим резко становится серьезным:

– Так, хватит болтать, слышь. Поудивляемся потом, как ты умудрилась выжить. Может щелка осталась… А, ну точно. Я же это предусмотрел. Я же не болван какой, а? – неравно хмыкает Вадим. – Костяну рассказать не забудь. Премия там, фигемея. Он мне задолжал.

Грохот!

Да такой сильный, что на стене отчетливо образовалась трещина. Аннета скукоживается в комок.

– Ч… что происходит?

– Проще сказать, что не происходит. Но в целом – жопа. Одевайся, в дороге расскажу, – Вадим кидает куртку с капюшоном и джинсы. Слишком большие для нее.

Аннета не задает вопросов, натягивает на себя мешковатую одежду.

– Зашибись. В такой ходячей тряпке нашу Анетку точно не узнают. А теперь погнали…

Аннета пытается встать на ноги, но они ее не слушаются, она падает на пол.

– Ну твои ж плоские сиськи…

Вадим подхватывает ее одной рукой, закидывает на плечо. Аннета не понимает, что ее больше возмущает. Происходящее, или это отвратительное заявление о ее груди, между прочим, второго размера!

Вадим выскакивает в коридор и Аннета видит… ужас. Это уже не школа, это развалины. Повсюду разрушения, беспорядок, стены потресканы. Нет, конечно, не все так плохо, как рисует ее воображение, но то, что тут, как минимум, пробежало стадо американских буйволов – это точно.

Аннета чувствует, как Вадим увеличивается в размерах, запитывая мускулатуру суммой. Одним прыжком он оказывается у окна и с легкостью выбивает его вместе с рамой не очень умной головой. Выпрыгивает…

Аннета пищит в полете, как испуганная девочка, но земля ближе, чем казалось. Крематорий находится на первом этаже.

Вадим бежит к лесу, юрко обегая камеры по слепой зоне, которую разведал Костя.

– Почему так темно? – на ходу спрашивает Аннета.

– Обесточена вся школа. Хер знает, может даже камеры не работают. На всякий случай обойдем… Джуны в школу явились за Элькой.

– Элькой? Учителем Элеонорой?

– Ага. Она им такую взбучку устроила, у-у-у… Потом стражи налетели, директор. На пятом этаже щас такая хренотень творится. Я толком ничего не разглядел. Элька меня за шиворот, топает ногой, потом грохот, в полу дырень делает, швыряет в нее. Я даже сообразить не успел, как оказался на два этажа ниже. Если бы не сумма крепости, стал бы лепёшкой. Хм… А Элька знала про мою крепость вообще, когда швыряла? Хм…

– Зачем им Элеонора?

Вадим долго молчит:

– Не знаю. Но судя по тому, что успел увидеть, Джуны своего добьются… Их там полклана слетелось. В общем, пиз…

– Не ругайся…

– Ты серьезно? Ладно, забудь… Костяныч сказал, куда валить, если что-то такое случится. Ты знала, что этот обормот уже тропу истоптал от школы до города? Даже какую-то дырку в заборе сделал. Ахренеть… А я думал это сложно. Ты там гляди, вдруг кто за нами ломанется. Хотя… вряд ли…

Какое-то время бежали молча. Вадим казался какой-то машиной – не сбавлял темпа и даже дышал ровно, сшибая кусты и ветки. Как он не спотыкается в такой темноте тоже вопрос.

– Слушай… – неожиданно прерывает он молчание… – Я э-э-э… щель, конечно, оставил, но… там же коробка. А ты… часов шесть-семь там точно пролежала… э-э-э… как ты… ну… дышала?

– Выжила, ты хотел сказать? – улыбается Аннета. – Щелку, значит, оставил?

– Конечно!

Аннета перестает улыбаться:

– Я… не знаю. Мне снился очень… странный сон. Я видела очень красивую женщину…

– А, ну понятно. Под спайсами значит была. Ну тогда понятно…

– Тернов! Что ты несешь?!

– Это не я набухался в школе… Женщина, говоришь? – тише переспрашивает Вадим. – Прям красивая?

– Эм-м-м, ну да…

– Как выглядела?

– Не помню уже… А почему ты