– Поговорить с поваром? – удивлённо переспросил заключённый, сидевший рядом с ними с сонным видом. – С Кастетом, что ли?
Половник вздрогнул и внушительно сказал, глядя на Паддингтона:
– Если хочешь здесь выжить, приятель, заруби на носу две вещи. Всегда смотри в пол и никогда не пытайся поговорить с Кастетом.
Паддингтон очень серьёзно обдумал слова Половника, а затем ответил:
– Спасибо. Я это запомню.
Но Окорок, похоже, что-то задумал, потому что сказал, хитро блестя глазами:
– Но, вообще говоря, мне эта затея по нраву. Почему бы медведю на самом деле не поговорить с Кастетом? От нашего общего имени, разумеется.
Паддингтон посмотрел на своих соседей, все они сидели с задумчивыми лицами.
– Вы действительно считаете, что такой разговор может пойти на пользу, мистер Окорок? – спросил медвежонок.
– Само собой, – охотно покивал Окорок. – Знаешь, что я тебе предложу, сынок? Ты поговоришь с Кастетом насчёт еды, а мы забудем о том, что по твоей милости превратились в стаю розовых фламинго. Идёт?
И Окорок гадко улыбнулся, оттопырив пальцами край своей робы.
Паддингтон этой улыбки Окорока не заметил. Он готов был на что угодно, лишь бы замять недоразумение с окрашенными робами и установить хорошие отношения со своими собратьями по заключению.
– Хорошо, – сказал Паддингтон. – Я поговорю с ним!
Он вылез из-за стола и поискал повара взглядом. Долго искать ему не пришлось. Кастета невозможно было не заметить – во-первых, потому что на нём был надет белый поварской фартук, а во-вторых, потому что это была гора, а не человек. Кастет был таким огромным, что рядом с ним даже стол раздачи выглядел детским, а черпак в его кулаке и вовсе казался чайной ложечкой.
Фибс протянул руку, придержал Паддингтона и сказал, страдальчески наморщив лоб:
– Послушай, приятель. Я бы на твоём месте не стал этого делать.
Но Паддингтон лишь похлопал Фибса по руке и с улыбкой ответил:
– Не волнуйтесь, Фибс. Тётя Люси всегда говорила мне, что если поискать, то в любом человеке что-то доброе отыщется.
– Она никогда Кастета не видела, эта твоя тётя, – пробормотал Половник и сплюнул на пол.
Пока Паддингтон подходил к Кастету, все вокруг притихли. Заключённые сидели тихо, как мыши, и настолько боялись шелохнуться, что кое-кто из них замер, так и не донеся до рта ложку.
Паддингтон подошёл к столу раздачи и постучал по нему лапой, желая обратить на себя внимание человека-горы.
– Прошу прощения, мистер Кастет, – сказал медвежонок.
Повар медленно повернулся и сердито проворчал, нависая над Паддингтоном:
– Ну, что тебе?
Все заключённые продолжали сидеть, затаив дыхание, а надзиратель поднёс к губам рацию и нервно прошептал в трубку:
– Пришлите врача в столовую. Срочно!
Паддингтон со страхом посмотрел на громадного Кастета и робко спросил:
– Я хотел спросить, не можем ли мы с Вами поговорить насчёт еды?
– Пожаловаться хочешь? – спросил Кастет, и по его лицу начала медленно расплываться улыбка.
– О нет, нет! – поспешно заверил его Паддингтон. – Жаловаться я не собираюсь.
– А жаль, – сказал Кастет. Он продолжал улыбаться, но глаза у него оставались холодными как лёд: – Я люблю, когда люди жалуются на мою еду.
Он накрыл ладонью лежавшую на столе скалку и обхватил её как спичку.
– В самом деле? – переспросил Паддингтон, чувствуя некоторое облегчение. – В таком случае я должен Вам заметить, что еда, которую вы готовите, отвратительная на вид и ужасная на вкус, а Ваш хлеб... – Медвежонок схватил со стола длинный французский батон – багет – и ударил им Кастета по голове так, что у того тюремная шапочка съехала набок. – Думаю, тут и сказать-то нечего, правда? – продолжил Паддингтон. Каждое его слово эхом отдавалось в мёртвой тишине, повисшей над столовой. Кастет же лишь ещё крепче сжал в своём кулаке скалку. – Мне кажется, Вам нужно полностью пересмотреть всё меню, – вернулся к начатому разговору Паддингтон. – Я понимаю, Вам мало денег выделяют на продукты, и всё такое прочее, но для начала можно хотя бы немного соуса в еду добавить, что ли.
Паддингтон поднял со стола бутылочку с кетчупом, но сделал это так неловко, что закапал надетый на Кастете белый поварской фартук.
– О, прошу прощения! – Паддингтон схватил салфетку, принялся вытирать кетчуп, но только ещё больше размазал красное пятно по фартуку. – Ничего, ничего, я знаю, как свести это пятно, – сказал медвежонок, берясь за банку с горчицей.
Он намазал горчицей пятно от кетчупа, подумал немного, а затем сказал, отрицательно покачав головой:
– Погодите, погодите. А может быть, пятна от кетчупа вовсе не горчицей сводят? Забыл я что-то. – Он обернулся в зал и спросил: – Парни, кто-нибудь помнит, чем нужно пятна от кетчупа сводить?
Но никого из заключённых за столом уже не было – все они сидели, спрятавшись под столами!
Паддингтон удивлённо похлопал глазами, а надзиратель шептал тем временем в рацию:
– Плюньте на врача, лучше пошлите за священником.
Паддингтон снова повернулся к Кастету.
Повар зарычал от злости, наклонился вперёд и сломал скалку пополам.
Только теперь, пожалуй, до Паддингтона дошло, какую ошибку он совершил.
– Прошу прощения, мистер Кастет, сэр... – начал он, прикрывая голову лапами.
Повар протянул руку и легко поднял Паддингтона в воздух.
– А теперь слушай меня, ты, червяк волосатый! – прорычал Кастет.
– Слушаю, – пролепетал Паддингтон.
– Никому не разрешается критиковать мою еду. Ясно?
– Ясно, – поспешно откликнулся Паддингтон.
– Пачкать мой фартук кетчупом и горчицей тоже никому не разрешается, понятно?
– Понятно, – прохрипел медвежонок.
– Бить меня по голове батоном совершенно никому не разрешается, дошло?
– Дошло, – подтвердил Паддингтон.
– А меню... меню я, пожалуй, изменю, – сквозь стиснутые зубы сказал Кастет.
– Правда? – удивился Паддингтон.
– Правда. И знаешь, что я сегодня приготовлю на ужин? Пирог с медвежатиной! – прорычал повар.
Паддингтон ахнул и, не соображая толком, что он делает, снял со своей головы полосатую шапочку. В ней лежал сэндвич с апельсиновым джемом, который медвежонок сумел пронести с собой тайком от надзирателя. Паддингтон схватил сэндвич и заткнул им рот повара.
Затем медвежонок закрыл глаза и приготовился к смерти...
Из-под столов за ними следили заключённые.
Никто не шевелился, никто не дышал даже.
Послышалось чавканье, потом Кастет шумно сглотнул и спросил:
– Что это было?
– Сэндвич с апельсиновым джемом, – осторожно приоткрыл один глаз Паддингтон.
– С джемом? Апельсиновым? – переспросил Кастет и неожиданно улыбнулся.
– Моя тётя Люси научила меня делать такой джем, – сказал Паддингтон, открывая второй глаз. Он решил, что, пока не закончится этот разговор, можно