* * *
Позднее тем же вечером миссис Браун сидела в постели и рисовала по памяти портрет мадам Козловой.
– А ведь мы что-то упускаем, – задумчиво сказала она.
– Что именно, как ты думаешь? – откликнулся из ванной комнаты мистер Браун. – По-моему, вся история насчёт Летающей и Умирающей Лебеди это не больше чем красивая сказка, а книга... Мадам Козлова ясно сказала, что это просто самодельная книга-панорамка, да ещё одна из целой серии.
– Я всё это знаю, – ответила миссис Браун, – но как ты думаешь, почему именно она хранилась в сейфе у прабабушки мадам Козловой?
Мистер Браун вышел из ванной комнаты. Лицо его было голубым – его покрывала питательная маска против морщин.
– Вот только не говори мне, что ты поверила в сказочку про злого фокусника, – ехидно заметил он.
– Прабабушка поместила в свою книгу панорамы двенадцати лондонских достопримечательностей, – не обращая внимания на тон мужа, продолжила миссис Браун. – А что, если эти панорамы – ключи?
– Ключи? – презрительно фыркнул мистер Браун. – Ключи к чему?
– К тому месту, где прабабушка спрятала свои драгоценности, к чему же ещё? – ответила миссис Браун.
– То есть ты хочешь сказать, что эта книга что-то вроде карты острова сокровищ? – по-прежнему скептически сказал мистер Браун.
– Совершенно верно, – ответила ему жена. – Это объясняет, почему вор взял из магазина мистера Грубера именно эту книгу.
Мистер Браун раздражённо ответил, стирая со своего лица густой слой голубого крема:
– Я уже говорил тебе, что предсказательница судьбы рассказала нам волшебную сказку про свою прабабушку, и больше ничего.
– Каким-то туповатым ты стал в последнее время, дорогой, – внезапно вспылила миссис Браун.
– Недальновидным? Что ты хочешь этим сказать? – ощетинился мистер Браун.
– Боже, куда подевался мой чудесный Генри Браун? – вздохнула миссис Браун. – Тот самый, который одним броском битка вышибал все кокосы, быстро соображал и безоговорочно верил мне!
Мистер Браун взял ручное зеркальце и ответил, изучая в нём морщинки возле своих глаз:
– Ушёл он, Мэри. Ушёл твой Пучеглазый Генри Браун. Теперь ты замужем за тупым париком, у которого скрипят все кости.
Миссис Браун недовольно охнула, но мистер Браун продолжил, не обращая внимания на жену:
– Пойми, мы ничем не сможем помочь Паддингтону, если начнём гоняться за какими-то призраками из прошлого века. Наша задача – найти его, – он указал рукой на плакат, на котором миссис Браун и Джуди изобразили портрет бородатого вора. – Этого жалкого бродягу, а не разудалого пирата, который охотится за прабабушкиными серёжками.
– А я думаю, что это был не жалкий, как ты говоришь, бродяга, но человек, которому откуда-то известна история клада прабабушки мадам Козловой и который теперь пытается отыскать его, – вспыхнула миссис Браун.
– Но послушай, не может же это быть тот самый фокусник, о котором нам рассказывала мадам Козлова, – развёл руками мистер Браун. – Та история приключилась в 1930-х годах, значит, ему сейчас должно быть далеко за сто. Резвый старичок!
– Мы сейчас не спорить должны, а вора искать, Генри!
– Прости, но в данную минуту не могу составить тебе компанию, – проворчал мистер Браун, укладываясь в постель рядом с женой. – Ты как хочешь, а я ложусь спать. Жутко устал. Спокойной ночи.
С этими словами мистер Браун выключил свет, и их беседа с женой закончилась.
* * *
Пока Брауны спали в своей постели, по ступеням собора Святого Павла медленно поднималась вереница монахинь. Ночь была тёмной, безлунной и очень тихой. Одетые в чёрные рясы фигуры монахинь сливались с густыми тенями, беззвучно двигались вперёд, словно паря в воздухе над холодными камнями. Разумеется, в такой ситуации одной из фигур ничего не стоило оторваться от остальных и раствориться во мраке...
Феникс Бьюкенен всё просчитал заранее. Он понял, что для поисков второго ключа нет ничего лучше, чем чёрная монашеская ряса да безлунная тёмная ночь. Подождав, пока остальные – настоящие! – монахини уйдут вперёд, он свернул в сторону и поспешил к лестнице, ведущей на Шепчущую Галерею.
– Дедуля, – тихо сказал он себе под нос. – Я это делаю в память о тебе, дедуля. Зрители, дураки, всегда недооценивали тебя, такого великого артиста и мага, все подарки делали той нелепой жалкой гимнасточке! Летящая Лебедь, подумать только! Её номер был не лучше твоего, я нисколько не сомневаюсь. Твой даже наверняка лучше. Нет, публика ничего не смыслит в настоящем искусстве. Зрители не способны рассмотреть великий талант! Мне ли этого не знать!..
Он страдальчески вздохнул, отыскал взглядом мраморную статую ангела, которая была помечена фигуркой гимнастки в книге-панорамке. Подошёл к ней и низко наклонился, рассматривая основание статуи. Там, как и на гербе с моста Тауэр, была выгравирована буква.
– Буква «А», – прошептал Феникс, делая запись в своём блокноте. – Два ключа есть, осталось найти ещё десяток, и...
– Эй, что вы тут делаете? – раздался голос.
Феникс испуганно подскочил и увидел охранника, который махал одной рукой, приказывая ему оставаться на месте, а в другой держал поднесённую ко рту рацию.
– Внимание всем постам! – крикнул в микрофон охранник.
Феникс занервничал, заёрзал, неловко задел мраморную статую локтем, и она грохнулась на пол, моментально расколовшись на кусочки.
– Какая-то удивительно привлекательная на вид монахиня устроила погром в Шепчущей Галерее! – крикнул охранник и побежал ловить Феникса, а Феникс рванул прочь, сбрасывая на ходу рясу.
– Перекройте выходы! Перекройте выходы! – надрывался охранник, но Феникс оказался проворнее.
Сбежав вниз по ступеням, он уже сменил свой внешний вид и теперь превратился в солидного епископа в красной сутане. Он спокойно прошёл мимо охранников, не обративших на него ни малейшего внимания, и тихо растворился в ночи...
Глава двенадцатая
Рецепт тёти Люси в действии
На следующее утро тюремный надзиратель вытащил сонного Паддингтона из постели и повёл в столовую, где медвежонка уже ждал Кастет.
– Мистер Мак-Гинти, – обратился к нему Паддингтон после того, как ушёл надзиратель.
– Ну, что тебе? – проворчал Кастет.
– Дело, видите ли, в том, – начал Паддингтон, – что на самом деле я невиновен. Вот, хочу узнать, что Вы мне посоветуете, чтобы оправдаться. Поскольку теперь мы с Вами друзья...
Паддингтон замолчал, увидев, как перекосилось лицо Кастета.
– Друзья? – проревел Кастет. – Я – твой босс, а не приятель, ясно?
– Ясно, – кивнул Паддингтон, открывая дверь на кухню. – В таком случае Вы – первый, я – за Вами.
– Почему это? –