– Ну почему же? – возразил Половник. – Моя прабабка отличный шоколадный рулет пекла. Мне кажется, я могу вспомнить, как она это делала.
– А Чарли Ворчун классный яблочный пирог приготовить может, – сказал другой заключённый.
– А я могу клубничную панакоту изобразить с глазурью из гранатового сока, – предложил Окорок и добавил: – Панакота, если кто не знает, это такой итальянский десерт... Ммм... О... – и он поцеловал кончики своих пальцев.
– Чудесно звучит, не так ли, мистер Кастет? – широко улыбнулся Паддингтон.
– Да! – моментально откликнулся он и снова заулыбался: – Да! Давайте готовить!
На протяжении следующего месяца Паддингтону удалось до неузнаваемости изменить тюремное меню, да и распорядок здешней жизни тоже. Нерушимой традицией стал вечерний чай. Каждый день, ровно в четыре часа, Паддингтон выходил в столовую с тележкой на колёсиках, а на этой тележке... Каких только сладостей к чаю не раздавал он с этой тележки! Совершенно преобразилась и сама столовая, она превратилась в уютную светлую чайную с клетчатыми бумажными скатертями на столиках.
– Вот это жизнь, вот это я понимаю, – сказал в один из таких вечеров Окорок, наслаждаясь огромным куском бисквитного торта с малиновым джемом и взбитыми сливками.
– И как только мы раньше до этого не додумались? – поддакнул Половник. Он облизнулся и положил себе ещё пирога.
– Отличный способ начать приятный вечерок, – заметил другой заключённый, которого все звали Профессором.
– Кхе-кхе, – кашлянул Паддингтон, проходя мимо него со своей тележкой. – Прошу прощения, Профессор, но не вспомните ли вы, что говорит тётя Люси?
Профессор виновато посмотрел на кусок торта, который он держал в пальцах, и пробормотал:
– Торт едят вилкой.
– Вот именно! – сказал Паддингтон.
Профессор положил свой кусок торта на тарелку, взял вилку, затем подцепил его вилкой, запихнул в рот – целиком! – и принялся сосредоточенно жевать.
– Боюсь, для того чтобы обучить вас хорошим манерам, пожизненного заключения не хватит, – огорчённо покачал головой Паддингтон.
Но постепенно заключённые все же усваивали хорошие манеры, всё увереннее начинали есть торт вилкой, привыкали засовывать салфетку за воротник своей тюремной робы, всё чаще говорили друг другу «Спасибо!» и «Пожалуйста!».
Почти никакой работы не стало у надзирателя – знай себе сиди-подрёмывай за чашкой чая и большим куском торта! Стоит ли удивляться тому, что вскоре он начал перед сном читать занимательные истории, которые заключённые могли слушать через установленный в каждой камере громкоговоритель.
Короче говоря, все были счастливы.
Все, кроме Паддингтона.
Вечером накануне дня свиданий он сидел в своей камере и со вздохом говорил самому себе, глядя на фотографию, на которой был изображён он сам в окружении Браунов и миссис Бёрд:
– Жду не дождусь, когда смогу, наконец, увидеться с вами! Конечно, это неплохо, когда у тебя много новых друзей и вкусной еды, но всё равно тюрьма – это не дом и никогда для меня домом не станет. Я очень-очень надеюсь, что вы принесёте мне хорошие новости.
* * *
Брауны действительно принесли медвежонку новости, но только, к сожалению, нехорошие. Они показали Паддингтону газеты с рисунками монахини, лейб-гвардейца охраны лондонского Тауэра и короля. Под рисунками было написано: «Три призрачные фигуры, которых на этой неделе видели слоняющимися возле Лондонских достопримечательностей». Кроме того, здесь была ещё и фотография Паддингтона, а под ней статья, в которой рассказывалось о том, как он «проник в магазин мистера Грубера», за что впоследствии «получил по заслугам».
– Не печалься, Паддингтон, – сказала Джуди. Она говорила в микрофон, установленный по другую сторону стеклянной перегородки. – Мы тебя вытащим отсюда. Нам кажется, что вор, которого ты видел, – это член преступной шайки.
– И эта шайка с помощью книги-панорамки ищет прабабушкино сокровище! – пылко добавил Джонатан.
Мистер Браун, похоже, был единственным в семье, кто сомневался и насчёт «преступной шайки», и насчёт «прабабушкиного сокровища».
– Ну это, правда, всего лишь предположение, – скучным тоном заметил он.
– А вам удалось узнать кто они, члены этой шайки? – спросил Паддингтон.
– Ещё нет, дорогой, – ответила миссис Бёрд.
За спиной Паддингтона неожиданно появился Кастет.
– Может быть, мне стоит взглянуть, а? – сказал он, наклоняясь над плечом медвежонка.
– Простите! – ощетинился мистер Браун. – Это сугубо личный разговор.
– Всё в порядке, мистер Браун, – успокоил его Паддингтон и добавил, с улыбкой по смотрев на повара-гиганта: – Это мой друг, Кастет.
– Как поживаете? – ухмыльнулся Браунам Кастет.
И тут следом за Кастетом потянулась целая цепочка хорошо знакомых Паддингтону лиц.
– Это Фибс... Половник... – начал перечислять он. – Джимми Ябедник... Окорок... Профессор... Пискля Пит...
– Привет! – сказал Пискля Пит. Голос у него действительно был писклявый-писклявый.
– Контрабас Боб...
– Привет, – низким-низким голосом поздоровался Контрабас Боб.
– А это Фермер Джек, – продолжал Паддингтон. – Старый Стиляга... Бешеный Пёс... сэр Джеффри Уилкот...
– Надеюсь, я могу заручиться вашими голосами на ближайших выборах? – спросил сэр Джеффри.
– Джонни Банкомат, – сказал Паддингтон.
– Бзынь! – сказал Джонни.
– ...и Чарли Ворчун.
Чарли громко заворчал, заставив нервно вздрогнуть мистера Брауна.
Джонатан был в полном восторге от товарищей Паддингтона. Очарована была и миссис Браун.
– Очень рада познакомиться со всеми вами, – тепло улыбнулась она заключённым. – Должна признаться, что мне стало намного спокойнее, когда я узнала, что у Паддингтона здесь столько друзей.
– Подожди минутку, ладно? – сказал мистер Браун, обращаясь к Паддингтону. Затем он протянул руку и щёлкнул укреплённым на столе переключателем. На стороне Браунов за стеклом погас свет, и тут же послышался сердитый голос мистера Брауна: – Что ты делаешь, Мэри?
– Разговариваю с симпатичными людьми, – ответила его жена.
Миссис Бёрд одобрительно хмыкнула.
– Симпатичными людьми? – воскликнул мистер Браун. – Разве можно доверять этим уголовникам? Нет, ты только взгляни на них! Это же просто готовый стенд «Их разыскивает полиция». Вон тот бородатый бабуин в центре – да у него же мозгов меньше, чем у курицы...
– Мы по-прежнему слышим вас, мистер Браун, – раздался в динамике голос Кастета.
Мистер Браун застыл как статуя.
– Вы выключили свет, мистер Браун, – продолжил Кастет. – А микрофон выключается другим рычажком, рядом с которым написано «Микрофон».
Джуди закатила глаза и снова включила свет.
– Джентльмены... – нервно сглотнул мистер Браун. – Если я каким-то образом оскорбил вас, то поверьте...
– Забудьте и не парьтесь, – перебил его Кастет. – Мы очень любим нашего маленького приятеля. – Он погладил медвежонка по спине и сказал, указывая другой рукой на фотографии: – А теперь вернёмся к картинкам в этой газете. Надеюсь, вы согласитесь, что если кто и может помочь