Джонатан этой осенью тоже, как и Джуди, пойдёт в школу. Всё лето он строил модель железной дороги. С паровозом. Она получилась у него так себе, но говорить об этом никому не разрешается. Сам себя Джонатан называет сейчас «Джей-Дог» (так зовут какого-то певца-«скрепера»), любит мультик «Кун-Фу и пришельцы», считает себя большим знатоком железных дорог, и если у него плохое настроение, говорит, что у него «давление в котле упало». Я Джонатана не понимаю и решил больше ни о чём его не спрашивать, чтобы совсем не запутаться.
Мистер Браун тоже всё лето был занят. В страховой компании, где он работает, начались большие перемены. Мистер Браун очень рассчитывал на то, что сумеет продвинуться по службе и его назначат начальником отдела оценки рисков, но вместо него на это место назначили гораздо более молодого человека по имени Стив Висби. С той поры мистер Браун как-то странно начал себя вести. Теперь он смешивает еду в блендере, красит свои волосы в какой-то забавный цвет, носит одежду с лайкрой и ходит на занятия по акробатике. Или чакрабахтике, не помню, как правильно. А ещё мистер Браун часто стал повторять, что «вся штука в том, чтобы раскрыть своё сознание, а уж ноги вслед за ним сами побегут». Что это означает, я не очень понимаю, но самого мистера Брауна его ноги слушаются далеко не всегда.
Но всё это мелочи, и, несмотря на них, Лондон прекрасен, в нём есть всё, о чём мечтаешь, и даже более того. Вы обо мне не беспокойтесь, тётя Люси. Здесь все относятся ко мне очень хорошо, и на нашей улице, Виндзор Гарденс, у меня появилось много новых друзей. Мне очень хотелось бы познакомить Вас с ними.
Надеюсь, что Вы здоровы и Вам хорошо живётся в Доме для престарелых медведей в Лиме. А теперь я должен заканчивать письмо, потому что мне сегодня предстоит одно Очень Важное Дело. Это очень секретное дело, и я Вам о нём ничего не могу рассказать. Пока что не могу.
Любящий Вас, Паддингтон».
Глава вторая
Обычное утро Паддингтона
Всё, о чём написал Паддингтон тёте Люси, было правдой. Медвежонку очень хорошо жилось в доме 32 по Виндзор Гарденс. У Браунов была прекрасная семья, а их дом – на редкость тёплым и гостеприимным. Больше всего в этом доме Паддингтон любил свою спальню в мансарде, под самой крышей. Особенно ему нравилось сидеть возле круглого окошка спальни и смотреть сквозь него на город, который он с каждым днём любил всё сильней и сильней.
– Здравствуй, Лондон, – восхищённо выдохнул он, выглянув в окошко ранним осенним утром. – Как славно, что меня ждёт ещё один прекрасный день.
С этими словами Паддингтон соскочил с подоконника и отправился в ванную комнату, приводить себя в порядок.
Медвежонок почистил зубы, прополоскал рот и улыбнулся, вспомнив о том, как он растерялся, когда в первый раз оказался в ванной комнате Браунов. Тогда он выпил целую бутылочку ополаскивателя для рта и умудрился всё затопить. «Теперь-то я таких глупых ошибок не допускаю, нет. Теперь я знаю, как должен вести себя в ванной комнате настоящий джентльмен», – думал медвежонок, очищая свои подмышки разноцветной метёлкой для пыли, которой пользовалась миссис Бёрд.
Закончив на этом свой утренний туалет, Паддингтон выбежал на лестничную клетку, забрался на перила и проехал по ним вниз до самого первого этажа, где его уже ждал замечательный завтрак с намазанными свежим апельсиновым джемом сэндвичами.
– Спасибо большое, миссис Бёрд! – воскликнул Паддингтон, приподнимая свою шляпу. – Никто лучше вас не знает, что приготовить медведю на завтрак! Вы просто волшебница!
– Приятного аппетита, дорогой, – просияла миссис Бёрд.
Она смахнула прилипшие к её фартуку крошки и с гордостью следила за тем, как Паддингтон управляется с сэндвичами. А управлялся он с ними, прямо скажем, лихо.
На кухне появились дети Браунов, Джуди и Джонатан, и сели за стол рядом с Паддингтоном. Сегодня было первое сентября, начало нового учебного года, поэтому они были одеты в школьную форму. Впервые за долгое время Джуди выглядела возбуждённой и счастливой.
– Хочешь, новостью с тобой поделюсь, Паддингтон? – спросила она. – В город приезжает выставка паровых машин! Сегодня вечером я собираюсь пойти на неё и напишу об этой ярмарке статью для моей газеты.
– Интересно, кто её будет читать, эту твою статью? – пробормотал Джонатан.
– Все будут читать! – обиженно откликнулась Джуди и надулась, а затем добавила: – Между прочим, эта ярмарка путешествует по миру на старом поезде. С паровозом. Я думала, это тебе понравится.
– Мне понравится, только никому не говори об этом, договорились, Сплетница? – сказал Джонатан.
Джуди открыла рот, чтобы ответить, но тут на кухню вошла мама – как раз вовремя, чтобы предотвратить ссору.
– Не пора ли нам всем идти? – весело спросила миссис Браун.
– Действительно, действительно, – поддакнул появившийся вслед за женой мистер Браун, ловко прихватывая на ходу со стола кусок тоста.
Миссис Браун нежно улыбнулась мужу и сказала, обращаясь к детям:
– У вашего папы прекрасный глазомер. В своё время он был асом в состязаниях по сшибанию кокосовых орехов. Пучеглазый Генри Браун, – так его тогда называли.
Джуди закатила глаза.
– Ну, теперь всё это в прошлом, – покачал головой Генри. – Сшибать кокосы – это игра для молодых.
Он изобразил, что кидает мяч, но тут же поморщился от боли в плече.
– А я думаю, что Вы в отличной форме для своего возраста, мистер Браун, – заметил с интересом наблюдавший за ним Паддингтон.
– Спасибо, Паддингтон, – с чувством поблагодарил его Генри, но потом задумался и осторожно спросил, прищурив глаза: – Погоди. А сколько мне лет, как ты думаешь?
Теперь привала очередь Паддингтона задуматься. Медведи, знаете ли, не слишком хорошо разбираются в возрасте людей, ведь медведи и люди считают свои годы совершенно по-разному.
– Ну-у... – протянул он. – Лет восемьдесят, наверное?
– Восемьдесят? – едва не задохнулся от негодования мистер Браун.
– Никак не меньше! – гораздо увереннее сказал Паддингтон. Он отодвинул назад свой стул и вышел из-за стола, не забыв, как всегда, уложить к себе в шляпу запасной сэндвич с апельсиновым джемом. На крайний и экстренный случай.
– Задержись-ка на минуточку, мой дорогой, – с притворной строгостью сказала ему стоявшая у плиты миссис Бёрд. – Я говорила тебе, что за ушами мыть нужно?
– Так я же