— Но это же несправедливо, — пробормотала Рейчел.
— Я знаю, но так обстоит дело, и мои тети росли, прекрасно зная, что они в пролете. Имей в виду, каждая из них унаследует свою долю от финансовых активов а-ма, так что будет не так обидно.
— Так почему же ты вдруг стал первым в очередь на поместье?
Ник откинулся на спинку стула.
— Помнишь, когда Жаклин Лин приехала в Нью-Йорк пару лет назад и пригласила меня пообедать на свою яхту?
— О да, две шведские блондинки похитили тебя посреди лекции, — рассмеялась Рейчел.
— Да. Жаклин — крестная дочь а-ма, они всегда были очень близки. Жаклин рассказала мне, что в начале девяностых, когда мой отец решил перебраться в Австралию насовсем, бабушка так разозлилась, что изменила завещание, лишив его права унаследовать поместье. Она перескочила через поколение, и я стал наследником собственности. Но когда я женился на тебе, она якобы снова переписала завещание.
— И как ты думаешь, кому она хочет отдать Тайерсаль-парк?
— Честно говоря, понятия не имею. Наверное, Эдди или кому-то из двоюродных братьев в Таиланде, а может, и вовсе оставит все своим любимым гуайявам. Важно то, что а-ма использует наследство, чтобы контролировать семью. Она меняет завещание по собственной прихоти. Никто не понимает, что она выкинет дальше, и меня это больше не заботит.
Рейчел посмотрела Нику прямо в глаза:
— Вот что я тебе скажу... Я знаю, тебе плевать, что произойдет с бабушкиным наследством, но не притворяйся, что тебе плевать на бабушку. И это единственная причина, по которой ты должен поехать в Сингапур.
Ник уставился в запотевшее окно, избегая взгляда Рейчел. Через пару минут он пробормотал:
— Не знаю... думаю, что в глубине души я все еще сержусь на то, как а-ма обошлась с тобой.
— Ник, пожалуйста, не держи зла на нее из-за меня. Я простила твою бабушку давным-давно.
Ник посмотрел на нее скептически.
Рейчел накрыла его ладонь своей:
— Простила. Честно. Я поняла, что злиться — пустая трата времени, поскольку она меня совсем не знает. Она не дала мне ни единого шанса. Я — девушка, которая появилась невесть откуда и украла сердце ее внука. Но с течением времени я даже ощутила благодарность.
— Благодарность?
— Подумай об этом, Ник. Если бы твоя бабушка не противилась так сильно нашим отношениям, если бы не поддержала твою маму во всех ее сумасбродных выходках, я бы никогда не нашла своего настоящего отца и никогда не познакомилась бы с Карлтоном.
Ник смягчился при упоминании сводного брата Рейчел:
— Ну, я могу представить, на что была бы похожа жизнь Карлтона, не познакомься он с тобой. Скорее всего, разбил бы уже с десяток машин.
— Господи, даже не говори! К чему я это веду? Думаю, тебе нужно постараться простить бабушку, поскольку обида явно тебя гложет и, если ты не справишься с собой, сожрет изнутри. Помнишь, как говорит этот радиоведущий? «Прощение — подарок, который мы преподносим самим себе». Если ты сможешь жить дальше, так и не увидевшись с бабушкой, флаг тебе в руки. Я не собираюсь насильно запихивать тебя в самолет. Но я думаю, тебе стоит встретиться с ней, ведь она наверняка тоже хочет тебя увидеть, просто слишком гордая, чтобы признаться в этом.
Ник опустил глаза и уставился в чашку с чаем. Блюдце украшал портрет королевы Елизаветы II, и золотые узоры по краю фарфора внезапно напомнили Нику его жизнь в Тайерсаль-парке... Вот он вместе с бабушкой сидит в богато украшенном французском павильоне восемнадцатого века, возвышающемся над лотосовым прудом. Ему шесть лет, и его учат, как правильно подать чашку чая леди. Ник помнил, каким тяжелым казался чайник из лунцюаньского селадона48, когда он осторожно поднимал его над чашкой. Если дворецкий не замечает, что леди пора долить чай, ты должен сделать это для нее. Никогда не поднимай чашку с блюдца, когда наливаешь чай, и убедись, что носик отвернут от леди, наставляла бабушка.
Вынырнув из омута воспоминаний, Ник сказал:
— Но мы не можем полететь вдвоем в Сингапур в начале семестра.
— Я и не предлагаю лететь вдвоем. Думаю, ты должен отправиться туда один. У тебя сейчас творческий отпуск, и мы оба знаем, что ты не особо продвинулся в написании книги.
Ник со вздохом откинул волосы со лба обеими руками:
— Сейчас в нашей жизни все так прекрасно... Ты действительно хочешь, чтобы я вернулся в Сингапур и открыл очередной ящик Пандоры?
Рейчел раздраженно покачала головой:
— Ник, посмотри вокруг. Ящик уже открыт! Причем с размаху! И стоял открытым последние четыре года! Тебе нужно вернуться и починить этот ящик. Пока не поздно.
«Холт Ренфрю» — сеть высококлассных канадских универмагов.
«Бананами» (желтая шкурка и белая мякоть) называют китайцев, которые при всей своей азиатской внешности слишком увлечены западной культурой. Антипод «банана» — человек-«яйцо» ( желток прячется в недрах белка), то есть европеец, искренне полюбивший китайскую культуру.
Смысл существования (фр.).
Селадон — ценный вид китайского фарфора; как правило, светло-зеленого оттенка. Лучшими признаны фарфоровые изделия, производимые в уезде Лунцюань.
Селадон — ценный вид китайского фарфора; как правило, светло-зеленого оттенка. Лучшими признаны фарфоровые изделия, производимые в уезде Лунцюань.
«Бананами» (желтая шкурка и белая мякоть) называют китайцев, которые при всей своей азиатской внешности слишком увлечены западной культурой. Антипод «банана» — человек-«яйцо» ( желток прячется в недрах белка), то есть европеец, искренне полюбивший китайскую культуру.
Смысл существования (фр.).
«Холт Ренфрю» — сеть высококлассных канадских универмагов.
8
Бомбей, Индия
Его ногти напоминали оникс. Идеальной формы и слегка отполированы — всего лишь намек на блеск. Суи никогда прежде не видела таких красиво ухоженных ногтей у мужчины и не могла отвести от них глаз, пока он отсчитывал рупии хозяйке тележки, заваленной яркими свечами и странными фигурами из воска — одни в виде младенцев, другие в виде домов, а некоторые были похожи по форме на руки и ноги.
«Для чего нужны эти восковые фигуры?» — поинтересовалась Суи.
«Люди сжигают их в надежде, что их молитвы будут услышаны. Дети — для тех, кто надеется завести ребенка, дома — для тех, кому нужен новый дом, а больные выбирают ту часть тела, которая у них болит. Если хочешь исцелить сломанную руку, нужно вот это, — сказал он, держа восковую форму руки со сжатым кулаком. — Я купил две свечи в бледно-красном и синем цвете. Самые близкие оттенки, которые я мог найти, чтобы представлять британский флаг».
«Ты должен говорить мне, что делать», — с сомнением протянула Суи.
«Все просто. Ставишь