Верхнее небо

– Зло, ты издеваешься?!

Гром метал молнии. Буквально. С его пальцев то и дело срывались мощные, но маленькие искорки, однако Верховному злу было глубоко по барабану. Она сидела за небольшим столиком у окна, довольно щурилась на заходящее солнце и попивала какао с зефиром.

«Лучшее, что могли придумать люди», – размышляла она. На разгневанного главу всея пантеона она при этом обращала внимания не больше, чем на бегающего из угла в угол Мурлика.

Малыш достиг переходного возраста и пытался учиться летать – но с крыльями как у запеченной в духовке курицы сделать это почти нереально. Мурлик обиженно морщился, но не сдавался.

– То есть ты приносишь мне мое же блюдце, на котором запечатался след моей дочери, способный привести к ней, но просишь… Нет, требуешь, чтобы я этого не делал?! И это твое желание?!

– Гром, дорогой, – мягко начала Зло, откидывая за спину светлые волосы. – Во-первых, ты мне должен не желание, а услугу. И если ты меня до конца дослушаешь, то…

– Нет, ты совершенно точно издеваешься! – возмутился Гром, отпуская искры блуждать по залу.

Те довольно быстро направились к Верховному злу, не причиняя ей никакого вреда. Разве что прическу немного подправили, сделав ее похожей на одуванчик.

– М-м-м, смена имиджа, – с насмешкой произнесла Верховная, длинными пальцами касаясь вздыбившихся прядей. – Согласна, легкая пушистость отразит мою истинную темную натуру!

Пусть Гром и властвовал в пантеоне, но оба сидящих в комнате бога прекрасно знали, что именно Верховному Злу причинить хоть какие-то неудобства своей магией он не сможет. По силе она ничуть не уступала отцу Латарины.

– Так, Зло, давай по порядку. Что ты от меня хочешь? – выпустив пар, с мрачной решимостью спросил Гром.

То, что Латарина сбежала в мир людей, выводило бога из себя. Он уже придумал тысячу и один способ наказать дочь. И тот факт, что Зло сама дала ему в руки ниточку, по которой ее можно отыскать, но требовала этого не делать… не укладывалось ни в какие рамки!

– Я хочу, чтобы ты спустился к людям, занял пост ректора академии, в которую сбежала Латарина, навел там порядок и попытался найти с дочерью общий язык, – совершенно спокойным голос произнесла Зло, делая еще один глоток какао.

– Тебе не кажется, что это выходит за рамки одной-единственной услуги, что я тебе задолжал?! – вновь вспыхнул Гром.

– Кажется, но именно так ты и сделаешь, – Зло широко улыбнулась. – У нас, знаешь ли, процентики набежали. К тому же тебя никто не заставлял приходить ко мне с просьбами. Это было исключительно твоей инициативой.

Верховная отвернулась к окну, мысленно считая до пяти. Именно столько времени требовалось Грому, чтобы осмыслить все, что озвучила темная богиня, и усмирить божественную силу.

– Зачем это тебе? – вдруг спросил Гром, заставляя Зло резко обернуться и всмотреться в лицо главы пантеона.

Она ожидала свежей порции молний, новой волны раздражения, но вместо этого увидела спокойное лицо главы пантеона. Правильные черты лица, прямой нос, длинные медные волосы – Зло на секунду даже залюбовалась.

– На Верхнем небе – скука. А так у меня появляется возможность посмотреть спектакль с тобой и Риной в главной роли, – Зло указательным пальцем постучала по лежащему подле нее блюдцу. – К тому же ее давным-давно пора инициировать. Может, понаблюдав за ней вблизи, ты наконец поймешь, что она готова.

– Она разрушительница! – тут же заметил Гром. – Светлые боги не должны приносить столько боли и страданий людям!

В тот же миг Мурлик запрыгнул к нему на колени, посчитав, что именно это поможет ему ощутить радость полета. Гром замер и брезгливо поморщился. Выглядел он при этом презабавно.

– Что и требовалось доказать!

– Так отдай ее мне, – Зло пожала плечами.

– А темные боги не должны нести добро, – тут же ответил Гром. – Она же… Ни туда, ни сюда. Хаос во плоти!

– И после этого ты удивляешься, почему она сбежала?! – Зло не сумела скрыть раздражения.

Черты лица заострились, светло-голубые глаза потемнели, вокруг нее проявилась густая темная аура. Верховная редко по-настоящему злилась, но этот разговор начал ее утомлять. Упрямство Грома пробудило совсем уж темные чувства и эмоции, но Злу удалось сдержать божественную силу.

«Не то время, не то место и не та тема, из-за которой всерьез стоит ссориться», – рассудила она.

Слишком уж хорошо понимала, что божественные войны могут длиться годами – а страдать будут люди. Еще от прошлых разборок в пантеоне не отошли, не привели дела в порядок. А значит, недопустимо ругаться. Баланс должен быть во всем.

– Девочке попросту скучно! Ей даже сходить тут некуда, ведь добрый папаша запретил! Иди, дорогая Латарина, погуляй в саду, загляни в единственный доступный музей и не мешайся под ногами, пока мы будем вершить великие дела. Я бы на ее месте тоже сбежала.

– Ты просто не понимаешь, что значит быть отцом! – произнес Гром и тут же осекся.

– Зато я понимаю, что значит быть матерью, – сухо ответила Зло. – И при этом по твоей, между прочим, просьбе не способной сказать собственному ребенку, кто я есть. И да, дорогой Гром. Ты сделаешь все в точности, как я сказала. Повторюсь. Отправишься в мир людей, займешь пост ректора академии и посмотришь на нашу дочь в другой ситуации. Причем ни словом, ни делом не намекнешь ей на свою истинную природу и слова дурного не скажешь по поводу ее сумасбродства.

Гром тяжело вздохнул. Даже его порядком пугало, когда Верховное Зло начинала злиться.

– Ты могла просто попросить, чтобы я позволил ей инициироваться, – ответил Гром. – Это было бы куда проще. И она бы быстрее вернулась сюда.

– На Верхнем небе та-а-а-ак скучно, – уже спокойно ответила Зло.

Темная аура пропала, лицо вновь озарила светлая улыбка.

– Феликс, – в воздух сказал Гром.

Через мгновение в центре комнаты, в которой состоялся разговор двух сильнейших богов, появился парень. Он выглядел напряженным и явно не знал, чего ждать от этой встречи.

– Ты должен стать студентом в земной академии. И учиться будешь на том факультете, куда умудрилась поступить Латарина, – заявил Гром, уже готовый погрузиться в подробности.

Однако этого не потребовалось. Феликс вдруг выдал совершенно неожиданное:

– Уже.

Зло хрипло рассмеялась.

– Неужели ты думал, что твой мальчик на побегушках не в курсе, где находится Латарина? – отсмеявшись, произнесла она.

Гром перевел тяжелый взгляд на Феликса, но тот даже не смутился. Он слишком хорошо понимал, что все секреты Рины будут раскрыты в первую же неделю после ее исчезновения с Верхнего неба. С его помощью или без, Гром в любом случае нашел бы дочь в кратчайшие сроки.

А вот чем могло грозить его самоуправство – другой вопрос.

– Хорошо, – произнес Гром. А после уже совсем другим тоном добавил: –