Упомянутый внук безмолвно закатил глаза — скандал, который он так не хотел спровоцировать, с минуты на минуту грозил разгореться вовсю.
— Так, — мужчина, предпочитая не садиться (тем более, что было и некуда — стул и кресло были заняты, а кровать стояла разобранной), скрестил руки на груди, — Что ты натворил, Анри?
— Я… — начал, было, отвечать юноша, однако оказался перебит. Винс, криво улыбаясь, вскинул руку в останавливающем жесте.
— О, нет, позволь уж мне самому сообщить все! Просто язык чешется поведать о твоих подвигах, мальчик, — мужчина на секунду замолчал, делая несколько медленных вдохов и выдохов, а затем резко бросил, — Он дружен с Анхелем, Альберт. Он спас его, вернул ему человеческий облик!..
— Это было пятнадцать лет назад! — парень, не желая ждать, пока его дед придет в себя от сообщенного и что-нибудь скажет, негодующе всплеснул руками, — Как насчет срока давности за преступления, а? Я помог ему случайно — забрел в поместье, увидел мертвого паука в какой-то плошке в растворе, понял, что там кое-чего не хватает… Вы же знаете — я умею по запаху определять, насколько правильно составлено зелье. Наверное, у меня это от Андре, хотя я не знаю…
— Замолчи! — Альберт, хмурящийся все сильнее, резко шагнул вперед, — Пятнадцать лет назад, Анри? В шестилетнем возрасте ты дошел в одиночку до поместья Мактиере и спас Анхеля?! Что еще ты делал в детстве, мальчик? Может быть, все наши проблемы с Чеславом были из-за тебя?
Молодой человек, на секунду обомлев, даже приоткрыл рот от негодующего изумления. Такого он не ждал, того, что скандал примет такие масштабы, не подозревал.
— Дедушка, но это обидно! — слова, наконец, нашлись, и Анри замотал головой, — Я не предатель! Что вы все… Я просто помог человеку, вернее, тогда еще пауку, я не мог не помочь! Да и вообще речь сейчас не об этом! Анхель сказал мне…
— Значит, спася его пятнадцать лет назад, все эти пятнадцать лет ты продолжал общаться с ним? — в голосе Альберта загремели громовые раскаты, — Все эти годы ты лгал нам, не говорил, что общаешься с врагом! И сейчас, вдруг, решил сознаться в своей лжи — с чего бы это? Или, быть может, Мактиере приказал тебе проявить честность?
Анри вспыхнул. Парнем он вырос и в самом деле очень вспыльчивым, беспочвенных обвинений в свой адрес не любил и, обожая своих родных, на самом деле, нередко ругался с ними. В последнее время, правда, чувствуя себя более взрослым, юноша старательно сдерживался, научился сглаживать возникающие конфликты, но сейчас собеседник его перегнул палку.
— Я не собачка, чтобы слушать приказы! — он почти шипел, не в силах усмирить охватывающую его с каждым мигом все сильнее и сильнее ярость, — И Ан — не хозяин мне! Он мой друг, мой лучший друг, веришь ты или нет! И я не предавал вас, никогда бы не сделал этого, я все время, непрестанно твержу ему, чтобы он оставил свою ненависть к вам! — молодой человек вскочил на ноги, немного наступая на деда, — И сейчас я пришел сообщить, что Ан сказал мне — к Чеславу возвращаются силы! Он обуздал Нейдр, он того и гляди разрушит замок, но вам на это, должно быть, плевать! Вы не станете верить ни его словам, ни моим, потому что в ваших глазах мы, мы оба — чертовы предатели, не заслуживающие ни капли веры! Прекрасно, просто прекрасно! — и, не в силах больше оставаться в компании родных, в компании людей, которых любил, наверное, больше всего на свете, парень резко оттолкнул несколько опешившего Альберта в сторону, стремительно вылетая из комнаты.
Винсент, такого взрыва тоже не ждавший, ошарашенно покрутил головой. Человеком он был справедливым, за годы жизни успел неплохо изучить людей, и прекрасно знал, что такая вспышка ярости в душе Анри может быть спровоцирована только по-настоящему несправедливыми обвинениями… но сам последние таковыми не считал.
— Он назвал его Ан, — Альберт, медленно подняв опущенную на доли секунды голову, покачал ей, — Ты слышал, Венсен?.. Несколько раз, называл его сокращенным именем, называл так, как его имеет право звать лишь Чеслав!
Винс медленно провел ладонью по лицу. Происходящее не укладывалось у него в голове, верить в истинность подозрений безмерно не хотелось, но… Он тяжело вздохнул.
— Думаешь, Анхель и в самом деле считает его другом? Думаешь, ради Анри он сумеет забыть о своей ненависти к тебе, Антуану ла Бошеру, великому мастеру, так похожему на того… другого, — здесь мужчина чуть поморщился, — Думаешь, забудет о мести, оставит нас в покое? Ради Анри?..
— Кто знает, — великий мастер Альберт на несколько секунд сжал губы, мрачно размышляя, — Но одного мы отрицать не можем, Венсен, — пятнадцать лет Анхель не давал о себе знать. Был дружен с Анри, находился с ним рядом, но не попытался причинить нам вреда, не сделал ничего, что могло бы быть приятно ему и неприятно нам!
Собеседник его криво улыбнулся. С его точки зрения, Анхель сделал более, чем достаточно.
— Да, только переманил Анри на свою сторону. Ладно… я думаю, надо рассказать остальным. Такое умалчивать мы не имеем права.
Мастер слабо усмехнулся и покачал головой. Реакцию внука на это предсказать он мог.
— Анри будет зол, — негромко отметил он, — Но ты прав, друг мой, умалчивать это мы не имеем права.
Глава 3
Анри мерил резкими шагами коридоры замка, стремясь как можно скорее покинуть его. Он был в ярости, он никак не мог обуздать собственный гнев и знал лишь один способ немного успокоиться — пройтись по лесу и вдохнуть свежий, холодный воздух.
Природа всегда успокаивала его, всегда проливала бальзам на истерзанную собственной вспыльчивостью душу.
Быть таким раздражительным парню не нравилось — ему порой казалось, что он забыл выйти из подросткового возраста, ему хотелось стать более взрослым, более спокойным и уравновешенным, но… Разве Винс сейчас проявил себя уравновешенным? Разве дед вел себя спокойно? Нет! Они не дали ему и слова сказать, не захотели слушать его оправданий, они просто накинулись на него, смешали с грязью и растоптали!
Юноша стиснул кулаки, ощущая, как душу словно ножом режет острая ярость. Как они могли! Он, дурак, думал, что Винсент поймет его, думал… думал… да черт уже знает, о чем он думал, сейчас все неважно!
— Анри!.. — знакомый женский голос заставил парня на мгновение закрыть глаза, тотчас же прибавляя шаг.
— Не сейчас, мама! — бросил он и, злясь сам на себя, стремглав бросился к выходу из замка. Обижать мать он не хотел.
Молодая девушка, совершенно не изменившаяся за пятнадцать прошедших лет, как раз вышедшая из комнаты своих младших детей, проводила старшего сына растерянным взглядом. Потом грустно вздохнула и