– И она его, конечно, приняла?
– Угу. Но я всё же решил поговорить с ней после этого. Утащил её в соседнюю комнату и спросил, в чём же дело. Я понимал, что таких случайностей не бывает.
– А что она?
– Да она, похоже, ничего в тот момент не знала. Вспылила, как это с ней обычно бывает, полезла в драку. Я еле-еле потушил пожар, который она устроила. И знаешь что? Когда она поняла, что я сильнее, то просто села на пол и заревела.
– И тебе стало её жаль?
– Стало. Во мне что-то всколыхнулось, и я понял, что я люблю её. Она была такой, как прежде, понимаешь? Такой, какой я её помнил, а вовсе не наследной принцессой. Мы обнялись, а потом я её поцеловал.
– Значит, ты и правда её любишь?
– Люблю. Как бы глупо это сейчас ни звучало.
В этот момент принесли новую перемену блюд и рассказ ненадолго прервался…
* * *
Я не помню точно, сколько мы просидели в ресторане и сколько выпили за это время. Я помню, что остановился на том, как Коиши пришла ко мне домой. Язык у меня уже сильно заплетался, да и Джана выглядела не лучше. Она сказала, что нам, пожалуй, уже хватит, и остальное я могу дорассказать и завтра.
Я заплатил за ужин, и мы, пошатываясь, вышли из ресторана. Перемещаться в таком состоянии было полной глупостью, да и летать тоже не стоило. Мы вызвали такси, и я решил, что стоит проводить Джану домой.
В такси меня, похоже, немного укачало. Так что всё что я помню, это как мы вышли из мобиля и опираясь друг на друга зашли в подъезд. Потом был лифт и дверь. Джана приложила руку к замку, и мы вошли. Я уже думал попрощаться, но она сказала, что никуда не отпустит меня в таком состоянии, и к тому же я обещал ей дорассказать свою историю до конца.
Я плохо помню, что было дальше. Кажется, я просто рухнул на диван у неё в гостиной и отрубился. Мне приснился какой-то странный сон, в котором мы с Сашей занимались любовью, потом снилось ещё что-то, чего я уже совершенно не запомнил.
Проснулся я от того, что кто-то дёргал меня за руку.
Я открыл глаза и увидел стоящую рядом со мной девочку лет около четырёх или пяти. Она смотрела на меня красивыми карими большими глазами и улыбалась.
– Привет! – воскликнула она. – А как тебя зовут? Ты к нам в гости пришёл?
От её звонкого голоса у меня в голове зазвенели литавры. Я поморщился и осторожно посмотрел по сторонам.
Я лежал в большой комнате на диване. На противоположной стене висел тривизор, вдоль стен стояли серванты и шкафы, а посреди комнаты находился небольшой кофейный столик на колёсиках с прозрачной столешницей. Комната больше всего напоминала гостиную.
Сосредоточившись, я понял, что сейчас всего-то чуть больше восьми утра. Я посмотрел на девочку и сказал:
– Здравствуй. Я Серж. А как тебя зовут?
– А я – Лакши! – весело воскликнула девочка, перекрутившись на месте. – А ты с мамой работаешь, да? А кем? А почему ты морщишься? У тебя голова болит, да? Как у мамы, да?
От этого водопада вопросов я снова схватился за больную голову.
Спасла меня Джана. Она вышла из дверей и строго сказала:
– Лакши! Не приставай к дяде Сержу! Быстро иди к себе!
– Ты её прости, она просто ужасно любопытна, – извиняясь, добавила она.
– Да ладно! Я не обижаюсь.
– Хочешь кофе? – спросила она улыбаясь. – Я его уже почти сварила.
– Спрашиваешь! – ответил я, принимая сидячее положение.
Я укутал голые ноги пледом, под которым, похоже, проспал всю ночь. Джана снова улыбнулась мне, цыкнула на Лакши, выглядывающую из своей комнаты, и сказала:
– Тогда приходи на кухню.
После чего повернулась и ушла.
Я огляделся в поисках штанов и остальной своей одежды. На мне в данный момент обнаружились только трусы. Остальная же одежда нашлась на кресле, сложенная аккуратной стопкой.
Я быстро оделся.
Мне жутко хотелось пить, так что заметив стоящий в одном из сервантов стеклянный кувшин с водой, я тут же его ополовинил, даже не наливая в стакан. После этого я решил посетить туалет и ванную.
Через десять минут я уже сидел на кожаном диване за небольшим обеденным столом в уголке на кухне, попивая ароматный кофе с молоком из большой кружки и заедая его разрезанными пополам булочками с маслом. Джана сидела напротив меня на стуле с такой же кружкой и улыбалась. Она была одета во что-то вроде красивого шёлкового халата, такого же, как те, в которых ходили официантки во вчерашнем ресторане. Волосы её были завязаны в пучок на затылке и заколоты деревянными палочками.
Эта одежда очень шла ей, вообще вся обстановка была какой-то домашней и очень уютной.
Мы молчали. Наконец я решил поблагодарить её и сказал:
– Спасибо, что приютила меня на ночь! И за завтрак спасибо!
– Не за что, – ответила Джана, мягко улыбнувшись. – Мы ведь друзья, а друзья не бросают друг друга на улице в том состоянии в котором мы были.
– А у тебя красивая дочка, – проговорил я, решив сменить неприятную тему. – Уверен, когда она вырастет, то станет такой же красавицей, как и ты.
Лицо Джаны почему-то погрустнело и она опустила глаза, сказав:
– Спасибо, я очень на это надеюсь.
В этот момент на кухню вбежала Лакши и, остановившись у стола, заканючила:
– Мама! Мама! Я тоже есть хочу! Ты же обещала дать мне булочку! Пожалуйста!
– Только после того, как ты съешь всю кашу, – строго ответила Джана, вставая и направляясь к плите.
– Да ладно тебе! – улыбнувшись, сказал я. – Я не думаю, что она наестся одним бутербродом.
Девочка мне сразу понравилась, так что я взял с тарелки половинку булочки, намазанную маслом, и протянул ей. Лакши тут же схватила угощение и, запихнув булку в рот, стала с наслаждением её жевать.
– Ну зачем ты её балуешь! – с укоризной проговорила Джана, накладывая из кастрюльки кашу в маленькую тарелку. – Теперь она съест в лучшем случае половину.
– Ты обещаешь съесть всё? – строго спросил я девочку.
– Хоошо, обеяю, – промычала Лакши, для убедительности кивнув. – Спаибо!
– Ну вот, всё в порядке, – сказал я улыбаясь. – Она хорошая девочка и всё съест.
Я не удержался и, протянув руку, погладил Лакши по голове.
И в тот же момент мои чувства напряглись. Я остановил движение и посмотрел на Лакши пристальным изучающим взглядом, рассматривая её ауру. Ещё через мгновение я отдёрнул руку и инстинктивно отодвинулся на полметра назад.
За защитной аурой подобной моей проглядывали кроваво-красные полосы вампиризма, спутать которые было невозможно ни с чем.
Я побледнел и перевёл взгляд на