— Ага, — ответил барон, подмигнув мне. — Всё ждём, когда он забудется и отхватит по полной.

— Тоже мне друзья называется, — хмыкнул я, и мы начали партию.

Собственно, карты, сигары и алкоголь были лишь антуражем. Я впервые с момента попадания в этот мир смог остановиться не в состоянии медитации, а в реальности. Можно сказать, я действительно кайфовал от происходящего.

Постепенно подходили ещё студенты академии. Сначала меня напрягало большое количество народу, но потом и это мне стало мне нравится. К столу постоянно подходили какие-то барышни, липли к разным игрокам и что-то шептали на ушко. Мне пока не шептали, но две девушки точно присматривались, как бы ко мне подойти.

Мы сыграли два круга и решили немного притормозить с игрой.

— Друзья, — проговорил Борис, откидываясь на спинку кресла. — Пользуясь случаем, что мы все тут собрались в такой прекрасный вечер, хотел предложить рассказать одну забавную историю про некроманта.

— О! — тут же оживился Потёмкин. — Давно не было твоих историй, я уж думал, что ты забросил.

— Да куда там, — махнул рукой барон. — Тут другое: написал несколько штук на полях медицинского журнала. Так меня сначала Лука Сергеевич отругал за пренебрежительное отношение к отчётности, а затем журнал куда-то запропастился. Вот и пришлось писать новое.

— Просим, просим! — громким голосом заявил Семён Головин и даже поаплодировал Борису, с чем его поддержали и остальные участники сегодняшнего вечера.

— Ну что же, — проговорил барон Крамер, после чего откашлялся. — Приступим, — в этот момент я почувствовал нежное прикосновение к своему правому плечу и, повернувшись, увидел миловидную брюнетку, смущённо мне улыбающуюся.

А напротив меня блеснул глазами Перлов, который явно был к этой самой брюнетке неравнодушен. «Этого мне ещё не хватало», — подумал я, но руку девушки с плеча не стряхнул.

— Рассказ называется, — проговорил Борис:

«НЕКРОМАНТ И СУПЕР-КЛЕЙ»

В верхней каморке тёмной башни горели чёрные свечи. Подрагивающий от вечного сквозняка огонь бросал причудливые тени на увешанные пыльными гобеленами стены. Из-за этого казалось, что глаза изображённых на них мужчин и женщин бегали туда-сюда и порой хитро щурились.

У крошечного окна, больше напоминающего бойницу, сидел худой человек с жидкой пегой бородёнкой и что-то записывал в раскрытую перед ним книгу. В свете танцующего пламени свечей глаза его казались пятнами мрака, подобающими скорей глазницам черепа. Худое лицо выдавало крайний уровень истощения. Тонкие, почти бескровные губы беспрестанно шевелились, изрыгая то ли беззвучные ругательства, то ли заклятия. Но, скорее всего, и то, и другое, крепко перемешанное между собой.

Книгу данный субъект писал кровью. Исключительно своей. Однако вот уже битый час никакими чарами не мог добиться того, чтобы та поступала к сосудам проткнутого для этой цели пальца. Перо, поминутно опускаемое в рану, чаще всего оставалось совсем сухим.

— Да Чобратов мех тебе в жилу Клипасты! — выругался он, когда пишущий кончик пера в очередной раз оказался сухим, и выбросил стило в самый тёмный и захламлённый угол. — Надо было всё-таки капиллярную ручку у жадюги Формана брать!

С другой стороны, и её нужно было наполнить кровью, а с этим-то и наблюдались очевидные проблемы. «Ладно, — подумал обладатель жиденькой бородёнки, — что-нибудь придумаем. В конце концов, можно приспособить кровь Аяра».

От невесёлых мыслей его отвлёк топот костлявых ног по мостовой перед замком. Затем скрипнул, опускаясь, дряхлый зачарованный мост через ров, где, кажется, уже все зубохватки передохли во второй раз, и во внутреннем дворе замельтешили белые фигуры.

Сосчитать их было трудно, но даже в окружающем мраке было очевидно, что вернувшееся войско поредело на порядок. Человек схватился за голову.

— Да что ж такое-то? — с подступившими слезами проговорил он. — Где ж я новых-то теперь накопаю⁈ Говорил же я…

Его стенания прервали шаги поднимающихся в башенку по винтовой лестнице. Затем в дверь аккуратно постучали.

— Да входите уже, — обречённо вздохнул человек.

Дверь отворилась, и на пороге показались два потрёпанных скелета, которые несли на руках третьего, ноги которого начисто отсутствовали под тазовой костью. Ими неловко взмахивали сопровождающие.

— Ну, что у вас? — спросил хозяин башенки.

— Мод… хозяин… Ник совсем плох, — ответил скелет справа скрипучим голосом.

— Это я вижу, а почему не воспользовались восстановительной молитвой?

— Не работает, — пожал плечами скелет слева.

— Это как это не работает? — глаза над крючковатым носом расширились, а бескровные губы зашептали: — Во имя Некруса великого и Мраза поверженного приказываю Нику восстановиться!

Ничего не произошло. Ноги смотрели пятками в потолок в руках сопровождающих скелетов.

— Ничего не понимаю! — сказал тот, которого назвали Модом, теребя пегую бородку. — Может, реинтегрировать…

— Хозяин, — слабым голосом пробормотал безногий. — Я верой и правдой служил Вам сотню лет. Триста походов, двести битв, пятьдесят восстановлений и пара реинтеграций. Не могу я больше, отпустите в смерть!

— Ещё чего, — буркнул Мод и сыпанул на Ника извлечённый из коробочки, стоявшей на столе, порошок.

Снова ничего не произошло.

— Да что ж такое-то⁈ — вскричал хозяин башенки. — Всё не как у нормальных некромантов!

— Вот видите, ничего не получается, — взмолился Ник. — Отпустите.

— Да, да, — Мод принялся прохаживаться по каморке туда-сюда и задумчиво теребить бородку.

Ему приходилось разворачиваться на каждом третьем шаге, но, казалось, он не чувствовал тесноты. В его голове, кроме осознания тщетности всех своих усилий, разливалась горечь от малодушия подручных.

— Да, да, — снова повторил он. — Заклятия, как вижу, тут бессильны…

— Так, может быть, — оживился Ник. — Вы…

— А раз так, — перебил его Мод, и повысил голос, — тащите суперклей, будем так собирать!

— Только не это! — вскричал Ник и побледнел бы, если бы смог.

* * *

Возможно, сказывался выпитый алкоголь, но почему-то мы хохотали все от души над этим коротким, но забавным рассказом. Миловидная брюнетка позади меня тоже смеялась, прикрывая рот миниатюрной ладошкой.

А затем склонилась к моему уху.

— Была бы рада познакомиться с вами, — сказала она, косясь в сторону Егора Тимуровича, который разве что не скалился, глядя на нас. — Меня зовут Ирина, — и она сделала намёк на полукниксен. — А вы — Руслан, так?

— Да, — кивнул я ей, не вставая, — но мне кажется, что юноша напротив не особо одобряет наше знакомство. Скажите, вы не обременены никакими обязательствами с ним?

— Если преследование с целью закидать комплиментами и цветами с его стороны само по себе не влечёт за собой никаких обязательств с моей, — на полном серьёзе ответила она. — То, нет, никаких.

— Поклонник,