— Профессор, я не собираюсь с ним тренироваться и уж тем более выступить на турнире! — воскликнула я.
Именно так попросил меня сделать декан. Вообще, вся эта сцена была сугубо театральной постановкой, которую разыгрывали для единственного зрителя.
— Вы или работаете в паре, или выбываете из университетской команды, — ответил профессор Лестер, и, похоже, именно так он собирался поступить с нами в случае бунта. По крайней мере, сообщил преподаватель об этой намерение более чем убедительно. Лично я — поверила и всерьез перепугалась, что именно такая участь нас ждет, если мы начнем артачиться.
— Но… — почти всхлипнула я, уже не считая себя таким грозным и суровым бойцом, как привыкла.
Профессор поднял руку.
— Давайте обойдемся без дискуссий, молодые люди. Это последнее слово. Или выступаете вместе, или не выступаете вообще. Решать вам.
Я развернулась и на негнущихся ногах вышла в коридор.
Это ведь должно было оказаться просто спектаклем? Должно же?.. Почему же все вышло настолько правдоподобно?
Начало казаться, что я тоже стала всего лишь безвольной и бесправной пешкой в партии Дина Лестера. Декан на пару со своим сыном (а может, и не только с ним) вели против мальчишки-третьекурсника какую-то игру, суть которой мне, простой студентке, объяснить не удосужились.
«Невелика твоя ценность, Эмма Уорд, невелика», — с досадой подумала я, понурившись.
И раньше не было у меня каких-то грандиозных иллюзий относительно собственной важности, но почему-то убедиться в том, что действительно стою немного, оказалось все равно неприятно.
За закрытой дверью разговор продолжался: Тайлер все-таки попытался оспорить решение высших сил в лице Лестера-старшего. Целеустремленный малый, тут в пору даже позавидовать тому, как упорно студент перечит одному из самых влиятельных людей в стране.
Вот только результата все равно не будет.
Хотелось уйти, желательно к себе, выпить чаю, почитать что-то и выбросить произошедшее из головы хотя бы ненадолго. И черт с ним, с оставшимися двумя парами, потом спишу лекции у однокурсников — и все. Но уходить никак нельзя, ведь спектакль еще не закончился. «Режиссер» велел дождаться того момента, когда ни о чем не подозревающий «зритель» выйдет из кабинета, и продемонстрировать досаду и возмущение во всей красе. Благо, и первого, и второго в моей душе имелось с избытком.
Тайлеру дали на его выступление минут семь, явно четко рассчитав, чтобы разговор закончился прежде перемены.
Кай вылетел наружу взлохмаченный, раскрасневшийся, глаза сверкают гневом — словно волк, которого охотники гонят на красные флажки. Стоило только иностранцу увидеть меня, стоящую напротив двери в деканат, как руки его сжались в кулаки, а ноздри начали гневно раздуваться. Так могло бы и снова до драки дойти, вот только слишком близко находился декан: затеем драку — он тут же выйдет.
Это понимала я, это понимал и Тайлер, поэтому из последних сил держал себя в руках. Я же помогала ему сохранять самообладание возмущенно-обиженным выражением лица, которое было совершенно искренним.
— Ну что, напарница, — почти выплюнул парень передо мной, — потренируемся.
«И на тренировках я тебя прибью», — повисло между нами в наступившей звенящей тишине.
Я мрачно и многозначительно ухмыльнулась.
Посмотрим еще, кто кого прибьет.
— Потренируемся, напарничек, — отозвалась я вслух и протянула руку для рукопожатия.
Тайлер схватил мою ладонь предсказуемо сильно, так, чтобы больно стало, и тут же отскочил. У меня было всего-то три кольца, и сегодня я надела их все. На правую руку. Камнями внутрь.
А парни порой бывают таким предсказуемы…
— Потренируемся, — не стал спорить однокурсник. Взгляд, которым он меня сверлил, никто бы не назвал добрым. — Гляжу, ты предусмотрительная.
Я пожала плечами, почувствовав себя самую малость довольней.
— Не без того. И терпеливая.
Почему-то тот факт, что я терпеливая, привел Тайлера в состояние крайнего уныния. Он даже как будто потускнел от расстройства. Первоначальная воинственность понемногу уступала место усталой безнадежности.
— Ладно, я декану могу и не нравиться. А ты-то ему что сделала, а, Уорд? — спросил напрямик однокурсник, испытующе глядя на меня. — За что он тебе так мстит?
Я скривилась и пожала плечами. Ведь не то чтобы совсем уж мстит… Но радость мне своим решением декан Лестер точно не причинил.
— Тебе вообще какое дело до меня, Тайлер? — ответила я вопросом на вопрос, надеясь так сбить однокурсника с толку. Он ведь не дурак, и может до чего-то додуматься, к примеру, что все происходящее — один большой заговор против его персоны.
Кай посмотрел мне прямо в глаза.
— Тебе же есть до меня дело, Уорд. Вот и меня до тебя есть дело.
Тут я начала подозревать, что в борьбе за интересы родины, обзавелась врагом. Не просто тем, кто портит тебе нервы по мелочи, а настоящим таким врагом, как в книгах или фильмах. По крайней мере, мина у Тайлера более чем соответствовала этой роли.
— Если бы ты был умницей, интересовал бы меня чуть больше, чем табурет, — отозвалась я, вздернув подбородок. — Но тебе же хотелось поиграть в шпиона. Ну, или кем ты себя воображаешь.
После слов о шпионе и без того не белокожий Тайлер и вовсе побледнел как первый снег.
— Не болтай о том, чего не знаешь! — выпалил он и, развернувшись, понесся прочь от меня.
«А то я не знаю», — фыркнула я вслед однокурснику, неожиданно понимая, что после грызни с ним на душе как-то полегчало. Как говорится, сделал гадость — сердцу радость.
И на занятия в тот день я больше действительно не пошла.
Утром я лениво потянулась, удивилась, что будильник так и не зазвенел, и только спустя четверть часа блаженной лени сообразила — суббота. Благостная суббота, на которую пока не поставили дополнительных тренировок… Значит, есть шанс выспаться, отлежаться и, возможно, развлечься.
На своей кровати заворочалась Дебора, душераздирающе зевнула, заворчала вполголоса… Над ней на втором ярусе кровати спала Рут, которая вечно просыпалась от любого шороха. Словом, пошла цепная реакция пробуждения, последним звеном которой всегда становилась Гарри. Стоило только нашей рыжей открыть глаза, как она выдала идею:
— Девчонки, поехали в город! Погода еще хорошая, дополнительных тренировок у Эммы пока нет — пора прошвырнуться и показать миру свою красоту.
В целом, задумка всем показалось неплохой… Но если Джон узнает, что я отказалась от поездки к его родственникам, но зато запросто унеслась развлекаться с подругами, скандал точно разразится.
С другой стороны, а так ли меня расстроит скандал с моим парнем? Если подумать… да черт с ним, с Уорвиком, в самом деле. О да, он чертовски серьезен в отношении меня, о чем не устают говорить все вокруг, превознося Джона на все лады, да вот беда — его «серьезность» нужна мне как телеге пятое колесо.
Перспектива стать домашней курицей-наседкой и соответствовать чужим желаниям меня привлекала не больше, чем утопление. Тем более, мне только двадцать!
— Поехали, —