В целом договорились. Я должен выбрать название и герб своему новому роду и передать его Геру для регистрации и оформления.
Вот так и оказалось, что у меня трое учеников. Хотя договаривались про двоих: Аллана и Валенсию. Аллан отказался и предложил свою дочь Милли. Но тут я пошел на уступки. Раз уже начал обучать Аллана, то посчитал нужным продолжить. К тому же я всё равно продолжаю совершенствовать свой навык боя на мечах с Алланом. С учетом его личной заинтересованности. Да и благодарен я ему. В общем-то, он мне жизнь спас. И продолжает помогать.
* * *Две девушки были подругами. С раннего детства занимались и обучались у Аллана владению мечом. Помимо этого, он учил их тактическому бою, а именно управлять боевым построением и сражаться внутри строя. Магические узлы, что формировались у девушек до создания ядра, этому способствовали. Повышенная выносливость, реакция и сила.
— Валенсия, сосредоточься. Это очень важно, — в очередной раз повторил я.
Несмотря на все их таланты и знания воинского ремесла, дисциплина у девушек хромает. Как Аллан с ними справлялся, я не знаю. «Это не понимаю, а это зачем, а объяснить, а отдохнуть, а понежней нельзя?» Хотя, может, просто мне нервы потрепать решили. Наверное, так и есть. Аллан вон улыбается. Хоть и виду не показывает. Одними глазами, и те отводит в сторону. Но от меня-то чувства не скроешь.
Девушки не понимают, чему я их учу. И чему вообще их может научить магически пустой. Я и сам не знал, чему я их могу научить. Так Геру и говорил: «Нельзя научить тому, что вы и так умеете с рождения. Только не пользуетесь этим. Вот и не развиваетесь. Не заемная это сила, как с вашей магией, а собственная, вот и не действуют на неё оковы безмолвия». Хотя я тут лукавил. Потому что развитие всё равно идет. Пусть и не осознанно. Метрическая матрица-то у всех сформирована. В той или иной степени.
— Валенсия, красавица, пять минут ещё. Приложи всё своё внимание. Чуток осталось.
Их с детства учили в бою быть спокойными. Точнее, хладнокровными. А я учу тому же, но противоположному. Парадоксально звучит. Это как палка о двух концах. Быть хладнокровным, опираясь на спокойствие, или быть хладнокровным, опираясь на сильнейшие эмоции, — принципиально разные вещи. Им объяснили, почему быть во время боя в спокойном состоянии духа важно, к чему приводит вспыльчивость, наглядно показывали. А тут я говорю, что нужно по-другому, нужно бояться, нужно злиться, нужна дикая ярость и первобытный страх. Переучивать всегда сложно. А у них уже всё поставлено, и как бы хуже не стало.
— Милли, а с тобой что случилось? О чём мечтаешь на занятиях? Ради счастливого будущего своих детей соберись. Поверь мне, это важно не только в бою, но и в мирной жизни.
Ох, зря я это сказал. Совсем плохо стало с концентрацией. Для них мои занятия — это как забава. Точнее, была забава, но уже надоела.
Судя по всему, пора заканчивать, пока хуже не стало. Я так понял, им насчет меня ничего не пояснили. Что это в первую очередь им нужно у меня учиться, а не мне их обучать. Меня они воспринимают как наказание и временное бедствие, которое обязательно скоро закончится.
— На сегодня всё. Ещё раз хочу обратить ваше внимание и пояснить… попробуйте осознать то, чем мы занимаемся. Мы только что занимались быстрой сменой мимики. Чувства вызывают мимику, а мимика вызывает чувства. А чувства — это направленная энергия. Быстрая смена мимики — это быстрое изменение направления движения энергии. Это простое упражнение развивает, укрепляет и усиливает вашу энергетику. Всем спасибо.
Девушки недовольны, но удаляются. Сейчас ещё и языки покажут. А нет, сдержались. Посмотрели друг на друга и рассмеялись. Вот с синхронностью у них все хорошо.
А мне с Алланом предстоят ещё тренировки. Занятия на мечах я продолжаю. Хоть Аллан и не видит в них смысла, зато их вижу я. Для него я полностью освоил меч. Но я вижу изъяны. А главное — ярость берсерка. Работаю, пока могу её контролировать. Есть порог, после которого я срываюсь в берсерка, и Аллану приходится несладко. Требуется всё его мастерство, чтобы сдерживать мой натиск. Так мы это называем. В этот момент и начинается моя основная работа. В таком режиме сохранить рассудок. Хотя тут дело в другом. В какой-то момент меня как будто выбрасывает из тела, и я наблюдаю за самим собой как бы со стороны.
Берсерки условно делятся на три уровня. Со своим орком я бился на втором уровне. Возможно, поэтому меня орки признали за своего. Ведь до этого только орки могли биться в состоянии берсерка на втором и выше. Хотя это деление людей.
В этом режиме мне и нужно укреплять своё тело. Продавливать свой предел. Во время тренировок со мной уровень Аллана также вырос. Мне трудно сказать почему. Может, потому что он восстановил поврежденную ногу, может, потому что практикует бой с берсерком, а может, потому что магические силы возросли.
Я так понял, что сила магии падает с потерей узлов и меридианов после подобных повреждений. Но после восстановления прежний уровень стал к нему возвращаться. А в бою со мной он использовал её вовсю. Но только для усиления параметров тела. Применять магические удары по мне он не решался. В его понимании у меня не было магической защиты. А мне это ещё предстоит выяснить. Хоть и страшно. То, с какой легкостью он срубил воздушным лезвием дерево, говорит о серьезности вопроса.
* * *— Ну как тебе наш новый учитель? — спросила Милла с улыбкой.
— Ох, ты ещё и улыбаться можешь? А у меня вот все мышцы лица болят. Никогда ещё столько мимику не тренировала. Странный он, странные его тренировки. Наставления его чудные: «Мимика вызывает эмоции, а эмоции вызывают мимику». Вот зачем мне это надо? Ах да, он ещё и мой будущий муж. По крайней мере, мы будем помолвлены. Никогда не думала, что могу стать женой пустого. Не день, а сплошное расстройство. Ненавижу свой магический дар жизни. Как бы я хотела иметь атакующую составляющую магии.
— То есть он тебе совсем неинтересен и безразличен? И ты не будешь против, если мы с ним… подружимся?
— Ноги оторву!
— Эх, выросла жадиной. И зачем ноги-то отрывать? — рассмеялась Милла.
— А чтоб за чужими женихами не бегала.
— То, что пустой, конечно, огорчает, но у него и так достоинств много. Вон моего отца