Первым не повезло ближнему ко мне стражнику. Я всадил болт в его затылок с десяти метров и тут же, отпустив тростниковые стебли, начал смещаться правее. С моей теперешней позиции хорошо было стрелять только по людям Гомеза, а надо было равномерно проредить обе противостоящие стороны. Следующий выстрел я планировал сделать по ворам.
Обогнув тростник по краю, начал снова, по возможности плавно и тихо, пробираться к берегу. Хотя это было не обязательно, в стоящем вокруг шуме меня вряд ли бы кто услышал, но уж лучше перебдеть, чем потом жалеть. Заняв новую позицию, я снова осторожно раздвинул стебли. Арбалет был уже заряжен, осталось только выбрать цель. С этого места открывался отличный вид на ту часть схватки где сражался паладин. За ту пару минут, что я упустил его из виду, ситуация там изменилась. Пал завалил ещё одного противника, но и сам явно пребывал на последнем пределе выносливости. Последний оставшийся на ногах враг загнал его в россыпь камней, лишив манёвренности, и сейчас буквально забивал тяжёлыми ударами меча-бастарда. Если бы у паладина был щит, всё не было бы для него так печально. Но, как ни удивительно, в этом мире, как и в первых частях игры, даже шлемы были крайней редкостью, а щитов я не видел вообще. Как и длинного древкового оружия. Вот такой странный парадокс.
И вдруг мне на миг стало жалко этого паладина. Конечно, моя самооценка в последнее время сильно пострадала. Я только что убил человека, и при этом не испытал особых моральных терзаний. Более того, в ближайшее время хладнокровно планировал убить ещё нескольких. Но этого конкретного было жалко. Он пострадал незаслуженно, причём целиком по моей вине. Кроме того, он единственный не преступник по эту сторону барьера. Хотя… Сиру вон обвинили в колдовстве. В этом мире, видите ли, женщинам магией заниматься невместно. Меня сослали за то, что пытался ей помочь выжить. Ни за что не признаю это преступлением. Так что ссылка внутрь магического барьера вовсе не означает, что каторжник является законченным преступником, на котором клейма ставить негде. Он вполне может оказаться и вполне себе приличным человеком.
Если вы думаете, что я долго сидел и размышлял о подобной лирике, то сильно ошибаетесь. Не в том что размышлял, нет. Я думаю быстро, а при экстренной ситуации — вдвойне. Поэтому между тем, как раздвинул тростник, и всё-таки выстрелил в забивающего паладина стражника, прошло не больше двух-трёх секунд. Расстояние для выстрела было приличное, метров в тридцать, но я удачно попал куда целился. Болт вонзился цели в спину, пониже стальной пластины, прикрывающей лопатки. В тяжёлом доспехе стражника броневые пластины с избытком навешаны спереди, спина защищена хуже. Этим, на моих глазах, успешно пользовались лучники-воры, и я старательно последовал их живому примеру.
Кстати сказать, паладину моя помощь пришлась как нельзя кстати. Когда его противник рухнул, он без сил сел на землю, прямо там где и стоял, на каменную россыпь. Я же опять отошёл от берега в тростниковую крепь, для перезарядки арбалета и смены положения.
В следующий раз я выбрал себе позицию всего на пару метров правее предыдущей. Большего и не требовалось, если я собирался, как и хотел, сравнять счёт противоборствующих сторон.
Затаившись на новом месте, огляделся. Ситуация опять поменялась, требуя принятия очередного решения. Лучники засекли арбалетчика и попытались его достать. Стражнику в ответ стрелять было не выгодно, угол не тот, да и пришлось бы открываться. Поэтому он переместился дальше за груду товаров, высовываясь только изредка. Что мне не понравилось — сейчас он скрывался от стрелков на одной линии с женщинами. Пара длинных стрел уже торчала из тюков в непосредственной близости от них. Понятное дело, что укрыться им было негде, увязали их плотно, сильно ограничив подвижность, что вполне могло закончиться печально. Так что мне ничего иного не оставалось, как срочно заняться лучниками. Первого из них, который находился дальше от меня, метрах в сорока, мне повезло снять первым же выстрелом. Хотя о баллистике стрельбы из арбалета до этого имелось только теоретическое представление. Правда, я целился ему в лицо, а попал — в шею, с превышением не совсем угадал, но результат всё равно оказался зачётным.
По второму же лучнику, находившемуся от меня всего метрах в двадцати пяти, позорно промахнулся. Болт вжикнул у его виска, и он присел, скрывшись из моего поля зрения за скальным карнизом. Пришлось опять менять позицию, чтобы всё-таки выйти на него другим углом. Потом ещё раз, поскольку я снова промазал. Только третьим болтом мне удалось всё-таки попасть, правда не очень удачно, в руку. Но и этого оказалось достаточно, поскольку противник, выронив лук, скрылся бегством за перевалом.
К этому моменту противоборствующие стороны сильно сократили численность друг-друга. На ногах оставалось меньше полусотни бойцов. Хотя лично мне бы и этого хватило за глаза, я внутренне расслабился и решил пустить всё дальнейшее на самотёк. Может потому, что сражающиеся из обоих лагерей уже выглядели очень уставшими. Да что там, выжатыми как лимоны. Махать тяжёлыми железками по такой жаре как сегодня — это не развлечение, скорее тяжкая работа. При этом следует учитывать, что и одеты противники были отнюдь не в кимоно.
Плана у меня не было. Да и зачем он мне, я ведь не курю. Хотя болотник надо попробовать. Фанаты мне не простят, если я побывав в Минентале[17] не выкурю пары косяков. Но об этом буду думать позже.
Что дальше делать было ясно и без плана. Я вернулся практически к тому месту, где сверзился с направляющих подъёмника в озеро. Взобравшись наверх, в спину застрелил арбалетчика. Он и так, за то время что я выходил на позицию, настолько проредил ряды воров, что те стали явно проигрывать.