-Что касается перестановки кадров, так не мне тебе рассказывать про вотум недоверия, коллективный прессинг и другие инструменты воздействия.

Прохода собирался что-то возразить, но я жестом остановил поток очередного ссыклячества.

– Уймись уже, Максимыч, ты на этом деле собаку съел, за тобой вся наша элита и местное самоуправление, он же - всего лишь новичок с громким именем, а управлять краем – это не в Тбилиси митинги разгонять, тут нужны хотя бы административно – хозяйственные навыки, а не генеральские замашки.

-Ты недооцениваешь его и в этом твоя ошибка. Будь уверен, он нам еще задаст жару. Служаки они идейные, принципиальные.

-Я тебя умоляю, - закатил я глаза. – Все до единого - продажные шкуры, а этот в особенности, иначе с Елисеевым бы не спелся. В любом случае, всегда есть проверенное успокоительное для особо ретивых.

-Серёжа, оставь эти свои… методы! Поднимется страшная шумиха.

-Вот и славно, - усмехнувшись, спокойно заключил я. – Пусть шумит, чтоб другим неповадно было.

-Как у тебя всё просто, - съязвил тесть с таким трагичным видом, что мне стало смешно.

-А жизнь вообще простая, Максимыч, - весело резюмировал я. – Особенно, если придерживаться правила двух ударов: первый – в лоб, второй-по крышке гроба.

-Лучше бы ты придерживался правила не разбрасываться такими людьми, как Ишутин. Что ты за человек, Долгов, я тебя не пойму?! - раздражённо воскликнул тесть, качая сокрушенно головой.

-Я не человек, Максимыч. Я – упёртый баран, - с издевкой напомнил, поднимаясь с кресла. Разговор себя исчерпал, но я все же решил добавить. – А понимать тут абсолютно нечего: каждый должен знать своё место и не зарываться. И тебя это тоже касается, так что прекрати истерить, как малолетний п*дрила и начинай готовиться к приезду нашего героического губернатора.

-А ты своё место знаешь, Серёжа? – пробормотал тесть, думая, наверное, что не услышу.

Но я услышал. Правда, отвечать ничего не стал и молча вышел из кабинета. Раньше я, не задумываясь бы, сказал, что нахожусь на своём месте, а сейчас всё чаще стали посещать какие-то меланхоличные мыслишки, что чего-то в моей жизни не хватает, чего-то в ней нет, и что я, возможно, что-то упустил. Видимо, кризис среднего возраста всё же не пустой звук. К счастью, у меня было слишком много дел, чтобы позволить себе страдать хернёй и рефлексировать.

Спустившись в столовую, где собралась вся родня Проходы, нашёл взглядом жену. Она тут же повернулась, словно почувствовала моё присутствие.

Собирайся, Лар, - бросил я, прерывая рассказ какой-то двоюродной тётки. Тёща неодобрительно поджала свои тонкие губёнки и покачала головой, горестно вздыхая.

Да-а, тяжела доля интеллигента, когда зять отъявленный люмпен, хотя у неё и муженёк не далеко уехал. Пожалуй, я бы посочувствовал, если бы не знал, как эта двуличная паразитка любит зелёненькие, скрывая свою алчность за вечно кислой физиономией.

-К чему такая спешка? Где папа? – поинтересовалась жена, подойдя ко мне.

-Поехали, я устал, - напустил я на себя вид вселенской усталости, чтоб Ларка не доставала вопросами.

-Опять что-то не поделили, – тяжело вздохнув, резюмировала она.

От необходимости отвечать избавил сын, влетевший в столовую, словно ураган, а точнее ошалевший свинёныш: огненные волосы торчали в разные стороны, как у Эйнштейна, глазёнки по пять копеек лихорадочно горели, а лицо и одежда были измазаны то ли шоколадом, то ли какой-то грязью, как и руки, в которых он держал брыкающегося кота. В общем, нормальный такой видок десятилетнего пацана. Но у моей жены были другие представления о том, как должен выглядеть наш сын, поэтому она недовольно поджала губы, становясь точной копией своей мамаши. Меня аж передёрнуло, стоило только представить, как проснусь однажды с двойником тёщи.

-Денис, что за вид?! – воскликнула Лара, но сын, будто не слыша её, повернулся ко мне и протараторил:

-Пап, можно я у бабушки останусь? Никичу разрешили.

-Нет, никаких… - начала было жена, но я тут же прервал её.

-Оставайся, сына, - заговорчески подмигнув, потрепал его по всклоченным вихрам.

-Серёжа! – возмутилась Лара, но её голос потонул в восторженном вопле Дениски. Перепугав беднягу-кота, сын помчался к выходу из столовой, где его поджидал двоюродный брат.

-Денис, вернись сейчас же! - сделала жена попытку достучаться до сына, но это был дохлый номер. Получив своё, Дёня поспешил слинять.

-Спасибо, пап! Пока, мам! – крикнул он напоследок и скрылся за дверью.

-П*здец! – психанув, ёмко высказалась Ларка, одарив меня взбешенным взглядом.

-Лариса! – ахнула тёща, хватаясь за сердце. Вся родня застыла в изумлении, я же едва сдерживал хохот. В кои-то веке жёнушка сделала мой день.

Она явно собиралась сказать мне еще пару ласковых, но сдержалась: в очередной раз поджала дрожащие от ярости губы и круто развернувшись на каблуках, быстрым шагом покинула столовую, ни с кем не попрощавшись. Я решил добить это тухлое сборище и театрально провозгласил:

-Вот, тёща, это всё твоё воспитание! Красней мне теперь из-за твоей доченьки.

-Долгов, когда ты покраснеешь, случится всемирный потоп, - сыронизировала Ларкина бабка, хотя «бабкой» её можно было назвать с огромной натяжкой. В свои восемьдесят она выглядела намного лучше тёщи и вела настолько активный образ жизни, что оставалось только позавидовать её энергии. Из родственников жены она была единственной, к кому я испытывал симпатию. Поэтому, улыбнувшись, сердечно распрощался с ней. Расцеловал в обе щёки, на что она выдала:

-Дочу будешь так нацеловывать, целуй нормально.

-В засос что ли? – подразнил я её.

-А хоть бы и так, - хохотнула она. - Или что, уже обделался?

-Бабуля, да я саму смерть целовал, - насмешливо закатил я глаза. Нашла тоже, чем пугать.

-Какая я тебе бабуля, засранец?! – воскликнула она возмущенно. Я же решил не тратить время на препирательства и притянув к себе, смачно чмокнул бабку в её тонкие губенки, намазанные шлюшно-красной помадой. Она тут же расхохоталась мне прямо в рот.

-Серёжка, ты что творишь поросёнок эдакий?! – зарделась, ей богу, как девчонка. Вот что поцелуй животворящий даже с самыми прожжёнными бабами делает, а Родионовна была той ещё штучкой. Всех воротил края перетрахала в своё время.

-Взбадриваю тебя, бабуль, а то ты заскучала совсем, - парирую с ухмылкой.

-Ой, Долгов, как был наглецом, так и помрешь. Иди благоверную «взбадривай», а то совсем внучка дерганая стала.

-Ну, так не мудрено, - фыркнула тёща, недвусмысленно взглянув на меня, как бы говоря: «с таким-то муженьком».

-Не мудрено, - насмешливо согласился я. – Столько себя изводить этой веганской хернёй – свихнуться можно.

-Не говори, вообще не понимаю эту моду, - кивнула Анна Родионовна.

-Мода тут совершенно не при чём, - возразила тёща и принялась что-то разъяснять свекрови, но слушать я уже не стал.