Когда все деньги, включая мой взнос, были рассортированы, мы уселись за кухонный стол и принялись играть в «техасский холдем». Я играю неплохо, но со смертными получается гораздо лучше, чем с бессмертными. На этих мои обаяние и харизма производят куда меньшее впечатление, так что приходится как следует задумываться о вероятности и стратегии.
Пока шла игра, Питер метался, пытаясь одновременно играть и следить за приготовлением еды. Это было непросто, поскольку играл он в темных очках и вынужден был снимать их, наблюдая за пищей. Когда я заметила, что это мой второй изысканный ужин за два вечера, с ним чуть припадок не случился.
— Как?! Ничто из того, чем ты питалась вчера вечером, не может сравниться с моей уткой. Ни-че-го.
— Не знаю, не знаю. Я была в «Метрополитен гриль».
Хью присвистнул:
— То-то я гадаю, отчего ты светишься. Когда парень берет тебя в «Мет», устоять перед ним невозможно, а?
— Свечусь я от другого парня, — буркнула я, совершенно не желая вспоминать об утреннем свидании, каким бы пылким оно ни было. — В «Мет» я ходила с Сетом.
При мысли о вчерашнем ужине я улыбнулась и вдруг поймала себя на том, что мелю без разбора:
— Надо было его видеть. Как ни странно, на этот раз он был не в футболке, но зато рубашка вся перемятая, и галстук он толком повязать не сумел. Вдобавок, когда я только вошла, у него на столе стоял ноутбук. Все остальное он отпихнул в сторону: салфетки, бокалы. Полный хаос. Официанты в ужасе.
Четыре пары глаз уставились на меня.
— Что? — фыркнула я. — Что еще не так?
— Ты, — отозвался Хью. — Больно ты кровожадная.
— Или преисполнена любовью, — улыбнулся Коди.
— Она не в него влюблена, — сказал Питер. — Она влюблена в его книги.
— Нет, я…
Слова замерли на губах. Я была не уверена, стоит ли возражать. Мне не хотелось, чтобы они думали, будто я люблю только книги, но так ли уж я люблю Сета? Наши отношения развивались стремительно, но подчас меня тревожила мысль, что в действительности я люблю его любовь ко мне.
— Никогда не поверю, что вы до сих пор встречаетесь без всякого секса, — продолжил Хью.
Я вспыхнула. Все это я уже получила от Джерома; какого хрена выслушивать опять?
— Слушай, я не желаю говорить об этом, если вы всю дорогу собираетесь меня подначивать, понял? Мне надоело, что каждый встречный начинает объяснять, какое это безумие.
— Не знаю, — пожал плечами Питер. — Не такое уж это безумие. Вечно слышишь об этих супружеских парах, которые вообще обходятся без секса. Как-то живут. А здесь почти то же самое.
— Только не с нашей девчушкой, — покачал головой Хью. — Посмотри на нее. Кто откажется от нее в постели?
Поеживаясь под их пристальными взглядами, я попыталась объяснить:
— Эй, проблема не в этом. Он хочет, понятно? Он просто не собирается этого делать. Есть разница?
— Извини, но мне не верится, — сказал Хью. — Быть с тобой, когда ты в этом своем обличье, и не расколоться просто невозможно. Даже если б он умудрился… Ни один парень не сможет поладить со своей женщиной, видя, что она вытворяет такое.
Это был вопрос, давно засевший в моей голове, тот, на который указывал Джером, тот, что беспокоил меня больше, чем наша способность держать руки подальше друг от друга. В одном из моих самых страшных ночных кошмаров был примерно такой разговор: «Прости, Сет, вечером я не смогу. Я встретилась с женатым парнем и должна с ним работать, чтобы затащить в постель и, высасывая из него жизненные соки, все дальше и дальше уводить по пути к осуждению на вечные муки. Может, успеем на последний сеанс, если пораньше закончу».
— Я не желаю об этом говорить, — повторила я. — У нас все в порядке. Точка.
Воцарилась тишина, только шлепались карты о стол и шуршали деньги. Оглядев комнату, я встретилась взглядом с Картером. Он один не принимал участия в экзекуции по поводу Сета. И это меня не удивило. Обычно ангел просто слушал, лишь иногда небрежно вставлял что-нибудь саркастическое или мистическое. Это всегда приводило меня в бешенство, но последние события изменили мое к нему отношение. Я по-прежнему не понимала Картера до конца и не знала, могу ли ему доверять, но начала его уважать.
Устав от всеобщего внимания, я вернулась к игре и обнаружила, что после нескольких кругов с полным дерьмом на руках наконец получила нормальную карту. Тройка. Ничего выдающегося, но вполне сносно. Я увеличила ставку, желая избавиться от соперников, прежде чем новые карты сделают мою позицию более уязвимой.
С вампирами моя стратегия сработала. Упала следующая карта. Семерка пик. Когда я еще увеличила ставку, Хью помрачнел и спасовал. Я надеялась, что и Картер бросит карты, но он сам поднял ставку.
Прежде чем ответить, я на мгновение заколебалась. Вот-вот должна была выпасть последняя карта, и я гадала, что же у ангела и смогу ли я побить его комбинацию. Пара? Две пары? О! Вышла последняя карта. Снова пики. Теперь вполне возможно, что у него флеш. Тогда он побьет меня. По-прежнему надеясь его переблефовать, я опять подняла ставку. Он снова ее перебил, более чем удвоив мою начальную ставку.
Предстояло добавить кучу денег, особенно если учесть, сколько я уже поставила. Века капиталовложений придали мне уверенности, но это не значит, что нужно быть дурой. Что у него? Должен быть флеш. Я уклонилась и бросила карты.
С довольной ухмылкой он сгреб внушительный банк. Когда он вскинул руку, карты предстали лицевой стороной. Бубновая двойка. Восьмерка треф.
— Ты… ты блефовал! — воскликнула я. — У тебя вообще ничего!
Картер молча зажег сигарету.
Я воззвала к остальным:
— Он ведь не может!
— Черт, я этим пол-игры занимался, — отозвался Хью, взяв у Картера зажигалку. — И не то чтобы от этого вышел какой-нибудь толк.
— Да… но… он-то, понимаешь… ангел. Они не могут лгать.
— Он не лгал. Он блефовал.
— А блефовать тоже нечестно, — возразил Коди, наматывая на палец прядь белокурых волос.
— Это потенциальная ложь, — высказался Питер.
— Потенциальная ложь? — уставился на него Хью. — Что, черт побери, это значит?
Глядя, как Картер складывает деньги, я скорчила ему рожу. Ангел должен оказывать хорошее влияние на слуг зла, а он временами кажется еще хуже нас.
— Наслаждайся своими тридцатью сребрениками, Иуда.
Он насмешливо мне поклонился, в то время как остальные продолжали спор.
Вдруг разговор обвалился, словно ряд падающих домино. Картер, разумеется, почувствовал это первым, но, как всегда безразличный, только поднял брови. Затем дошло до вампиров с их обостренным чутьем. Они переглянулись и уставились на дверь. Наконец, спустя несколько секунд, насторожились и мы с Хью.
— Что это? — нахмурился Коди. — Вроде Джорджины, но не совсем.
Хью задумчиво проследил за взглядом молодого вампира:
— Инкуб.
Я, конечно, и сама уже поняла.