– Нет, предложил встретиться в моем ресторане.
Не знаю, радоваться мне или ждать подвоха от свекрови. Вряд ли она оставит это просто так – найдет способ унизить меня в глазах сына.
– И как она отреагировала?
– Нормально. Мама давно не выходила в свет, а тут как раз есть повод, – останавливается на светофоре и поворачивается ко мне, пока горит красный.
Подавшись ближе, он укладывает руку на подголовник, перебирает пальцами мои волосы, убранные в высокий хвост, невесомо проходится по затылку и шее. Наклонившись, целует в висок Покрываюсь мурашками, прикрываю веки от удовольствия и невольно царапаю ноготками спортивные лосины. Машинально оттягиваю тугую ткань – и она шлепает по бедру. Охнув, вспоминаю о своем внешнем виде.
– Когда мы должны быть там? Я же успею переодеться? – поворачиваю голову, и наши лица оказываются напротив. В сантиметре от поцелуя. Импульсивно распахиваю губы, но… ничего не происходит.
– Кхм… – покосившись на светофор, Матвей убирает от меня руку и трогается с места на зеленый. – Ты можешь остаться дома, – бросает, не решаясь на зрительный контакт.
– То есть… – выпрямляюсь и врезаюсь злым взглядом в его напряженный профиль. – Я не приглашена на ваши семейные посиделки?
– Разве я сказал что-либо подобное? – произносит сдержанным, ровным, прохладным тоном. – О семейных посиделках не было и речи. Однако совсем проигнорировать приезд матери я не могу. И в то же время понимаю, что для тебя эта встреча может быть неприятной. Я не хочу тащить тебя на ужин насильно. Наверное, ты рассчитывала, что мы проведем вечер вместе, – не спрашивает, а констатирует факт, словно знает меня как облупленную. – Обещаю, я долго не задержусь.
Муж, будто по волшебству какой-то невидимой злой ведьмы, превращается в камень. Ненавижу, когда он ведет себя так! В разгар ссоры окатывает меня хладнокровным равнодушием, будто поливает из огнетушителя – и напоследок бьет меня им по голове. Мэт считает эту тактику самой правильной и использует каждый раз, чтобы не разжигать конфликт, а меня она раздражает до скрежета зубов и пожара в груди. Ведь со стороны выглядит так, что мужу плевать.
Развалился в водительском кресле, одна рука едва касается руля, мягко управляя автомобилем, вторая – расслабленно лежит на коробке передач, острый взгляд устремлен вперед, на лице ни один мускул не дрогнет. Матвей будто выставил морозный щит, чтобы остудить меня, но я готова метать в него молнии и огненные шары.
– То есть ты решил за двоих, как будет лучше? – шумно выдыхаю, словно извергаю пламя, как огнедышащий дракон. – А меня спросить не удосужился?
– Я обидел тебя, – кивает сам себе.
– Как ты догадался! – всплеснув руками, скрещиваю их перед собой.
– Прости, не ставил такую цель, – чуть поворачивает голову к боковому зеркалу, и в этот момент я на эмоциях сжимаю кулаки. – Ты правда хочешь поехать со мной? – мазнув по мне вскользь, поглядывает на часы.
– Опаздываешь? Или я помешаю? – не выдержав, кидаю колко. – Не парься, высади меня на обочине, сама домой доберусь. И езжай на все четыре стороны.
Мэт делает глубокий вдох, выдерживает паузу, чтобы не взорваться, а мне хочется получить хоть какие-то эмоции от него. Отклик, пусть и негативный. Но… он не выходит за рамки, зачем-то им же возведенные:
– Нет, этого не будет, – в голосе проскальзывают тревожные нотки. – Ты у меня на первом месте. Поэтому сначала я тебя доставлю домой в целости и сохранности. Там и поговорим спокойно. Я все-таки за рулем, давай не будем сейчас ругаться.
Мэт прав. Чертовски прав. Именно это приводит меня в бешенство. Стоп-кран срывает – и я несусь на полной скорости в кабине локомотива по рельсам ревности и подозрений.
– Слушай, может, Нина Евгеньевна приехала не одна? – не могу заставить себя закрыть рот, хотя самое время заткнуться. – Привезла с собой ту самую дочь лучшей подруги? Как ее… м-м-м, – делаю вид, что вспоминаю, хотя имя этой дряни прочно засело в мозгу, а перед глазами стоит ее самодовольное лицо. – Дуля? – намеренно коверкаю.
– Гуля, – поправляет машинально и цыкает, осознав свой промах. – Малыш, не начинай, пожалуйста. Ты каждый раз ее упоминаешь, когда я к матери езжу. Мы с ней больше трех лет не виделись. Вообще не общались после того случая… – умолкает, чтобы не будить неприятные ассоциации.
Поздно. Я не могу нажать на тормоз. Потеряла нужную педаль.
– Ты имеешь ввиду мое первое знакомство с твоей матерью после того, как ты наконец-то сделал мне предложение? Тот знаменательный обед, на который она пригласила твою бывшую девушку? – выпаливаю ядовито. – Да брось, я давно об этом забыла, – отмахиваюсь, не пряча злобы. – Мало ли, вдруг у вас традиции такие. Что-то вроде передачи вымпела – от бывшей к будущей…
– Ну-ну, остановись, – тихо шикает на меня. – Я миллион раз уже за это извинился. Если ты не забыла, то я в тот же день высказал все маме и разорвал любые контакты с Гулей. Мне было так же неприятно, как и тебе, если не больше. И еще дико страшно, – снизив скорость, Мэт решается посмотреть мне в глаза. Устало ухмыляется. – Зная тебя, я боялся, что ты вообще разорвешь помолвку и бросишь меня в итоге. Это была жесткая подстава.
– Да уж, сомнительное удовольствие, – соглашаюсь, потупив взгляд.
– Именно поэтому меня напрягает перспектива сегодняшнего совместного ужина, – перестраивается в крайнюю правую полосу. – Мы с тобой и так в эти дни как кошка с собакой. Боюсь, как бы мать не подлила масла в огонь. Ты ведь вспыхиваешь от искры.
– Ничего себе искра… Не каждый день с тобой пытается подружиться бывшая любовница жениха. Еще и лезет с ценными советами, рассказывая, какие позы ты предпочитаешь, а что тебе предлагать категорически нельзя.
Сцепив зубы, взметаю ладонь и со слабым шлепком прикрываю рот. Атмосфера в салоне накаляется, достигает предела, и… Мэт сворачивает на обочину. Включает аварийку, игнорируя сигналы пролетающих мимо автомобилей, бьет по тормозам. Меня встряхивает, но я тут же оказываюсь в кольце его рук. На плечи ложатся широкие ладони и крепко сжимают. Муж подается ближе, впечатывая меня в кресло. Воздуха не хватает, тоненькое пространство между нами вспыхивает, обжигая тела до физической боли.
– Почему я слышу об этом только сейчас? – жарко выдыхает мне в губы.
– Извини, зря я начала… – вжимаюсь в спинку, мечтая просочиться сквозь нее и сбежать от пытливого, препарирующего мужского взгляда. – Мне было неловко тогда рассказывать, я и так стеснялась, что у меня нет опыта, а теперь… глупо вышло.
– Нет, не глупо, просто поздновато. Долго же ты вынашивала в себе все это дерьмо, – срывается, отбросив ледяной щит. Горим вместе.
– Давай забудем…
Опять не заканчиваю фразу. На этот раз меня перебивают другим способом.