– И о чем это говорит?

– Чтобы взрослое животное и без кариеса? – Он качает головой. – Такого не бывает.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Пока ничего. – Он закрывает чудовищу рот и оборачивается к полке позади себя, откуда достает ручную пилу и пару длинных плоскогубцев. – Пора взглянуть, что там внутри.

Я отхожу подальше, пока он трудится над черепом. Не то чтобы я брезглива… Впрочем, ладно – немного брезглива. Я хочу сказать, что когда отрезала голову этой твари, я делала это в пылу момента. Потягивать редкий ацтланский кофе и одновременно слушать, как при свете дня пилят череп, почему-то значительно сложнее.

– Иди посмотри, – говорит наконец Тах.

Я возвращаюсь к столу.

– И что мне здесь разглядывать?

– Усадку. Аномалии. Болезни.

Я начинаю приглядываться, чувствуя себя немного глупо. Я ничего не знаю о мозгах. Обычно я их вижу уже разбросанными по земле или в виде брызг на стенах, выщербленных моими собственными пулями. Мозг как мозг. Насколько я могу судить, похож на содержимое головы любого другого существа.

– Не понимаю, что с ним не так, – наконец сдаюсь я.

– И немудрено. Здесь не на что смотреть. Мозг абсолютно нормален.

– Но существо не выглядело нормальным.

– Верю.

– И ты сам видел, какие у него странные зубы.

– Да, да, – соглашается Тах и шаркает к раковине. Затем открывает воду и моет руки с небольшим количеством мыльного корня. – Тебе нет необходимости меня убеждать.

– Я не пытаюсь тебя убедить.

Он приподнимает брови, но ничего не говорит. Вместо этого оборачивается обратно к раковине и наливает себе стакан воды. Я раздраженно фыркаю. Иногда общаться со стариком – все равно что разговаривать со священником. Вроде не сделала ничего дурного, а уже чувствуешь себя виноватой.

Он жестом предлагает мне сесть, затем отодвигает стул напротив и осторожно опускается на него. Делает паузу, прежде чем заговорить.

– Расскажи, что ты видела. Там, в лесу. Расскажи, чем это существо занималось.

– Я уже сказала. Оно пыталось сожрать девчонку. Я выстрелила ему в сердце. Чистое попадание, которое убило бы кого угодно. Потом я выстрелила еще раз и попала в плечо, но он все равно продолжал наступать. Драка переросла в поножовщину. Я победила.

– Оно разговаривало с тобой?

– Разговаривало со мной? Было не до бесед, знаешь ли…

– Я имею в виду – издавало ли оно звуки, похожие на слова?

Я мысленно прокручиваю в голове наш бой, но ничего подобного не припоминаю.

– Не могу вспомнить. Нет. Точно нет.

Тах пьет воду, задумчиво глядя вдаль.

– Скажи что-нибудь, Тах.

– Я думаю, это… очень плохо.

– Ага. Я тоже. Но отчего плохо, ты мне можешь сказать?

– Почему именно горло девочки, Мэгги? Почему не сердце? Или мягкий живот?

– Разве это важно?

– Да, если у него была на это какая-то особая причина.

– Какая, например?

Тах тяжело вздыхает.

– Не знаю. Но ни в одной из известных мне историй нет монстра, который ест горло.

– Думаешь, могут быть и другие?

– Другие монстры? – Он пожимает худыми плечами. Поднимается, упираясь руками в стол. Стоит несколько секунд. Затем снова садится. – Я не уверен, что это существо… Мне кажется, оно не родилось естественным путем. Оно создано. Кем-то очень могущественным.

– Создано?

Стены вокруг словно начинают мерцать. Становятся иллюзорно-туманными. Было бы соблазнительно обвинить во всем кофеин, но я понимаю, что голова закружилась от внезапного приступа страха.

Он смотрит на меня своими добрыми глазами. Одна рука старика покоится на столе. Другая обхватывает старую синюю жестяную кружку. Огромное серебряное кольцо на среднем пальце слабо поблескивает в искусственном свете.

– Тебе не понравится, что я скажу.

– Мне уже не нравится, а ты к тому же заставляешь меня нервничать.

– Об этом монстре я понял немногое, но могу сказать точно, что он жаждет человеческой плоти. Причем не в качестве еды. Я думаю, он что-то ищет. Чего-то такого, что ему не хватает. И это возможно только в одном случае: если тот, кто создавал его, использовал плохие снадобья для придания формы.

– Колдовство, – говорю я мягко и с придыханием. – Я так и поняла. Еще там я почувствовала его запах.

Колдуны дине могущественны. Это мужчины и женщины, обменявшие свои души на темную магию. Они принимают облик ночных существ, чтобы путешествовать под покровом тьмы, или носят на себе драгоценности, похищенные из свежевырытых могил. Один из таких колдунов натравил на меня стаю чудовищ в ту ночь, когда я встретила Нейзгани. И его жестокость до сих пор не дает мне покоя. Я что, в самом деле готова пойти искать нечто подобное? Похоже, доброта в глазах старика имела особый смысл.

– Это не моя проблема, ты же знаешь, – бормочу я себе под нос. – Я выполнила работу и получила за нее плату. Если я побегу сейчас искать этого колдуна, или кто там он вообще, то мне никто за это не заплатит.

– Но ты же пришла ко мне не просто так, Мэгги, – тихо говорит Тах. – Я знаю, что все эти месяцы ты сидела одна в своем трейлере и ждала Нейзгани. Возможно, пришла пора двигаться дальше без него?

– Не знаю, Тах. Разумеется, у меня есть силы кланов, но я не Нейзгани. Я не бессмертная. Если колдун доберется до меня, то я умру, как любой другой человек. А я не хочу умирать. – Тах молчит, поэтому я «выплевываю» из себя то, что меня действительно беспокоит: – Людоедство. Колдовство. Очень знакомо, правда?

Я не хочу говорить о той ночи, когда я встретила Нейзгани, но он и так знает о ней в общих чертах.

– Ты боишься?

– Черт, да! – Я откидываюсь на спинку стула. – Я была бы полной дурой, если бы ввязалась в эту авантюру в одиночку.

– Тебе не придется ввязываться в одиночку, – весело говорит он. – Я знаю кое-кого, кто сможет составить тебе отличную компанию.