Черт подери, где я?
И тут я слышу его. Невидимку.
– Проснулась?
Я деревенею. Что делать? Спрятаться? Убежать? В конце лофта, там, откуда доносится голос, виднеется массивная стальная дверь. Если набраться мужества и проскочить мимо, я успею открыть ее раньше, чем…
Он появляется из-за угла, за которым, по всей вероятности, скрывается кухня. На нем черные брюки и рубашка в сине-черную полоску с открытым воротом.
Глаза мои лезут на лоб. Из груди рвется крик, но почему-то я не кричу.
С иголочки одетый незнакомец подходит ко мне, и я отползаю на край кровати, поближе к окну.
– Эй, с тобой все хорошо?
– Нет! – отвечаю я. – Все плохо!
Он скорбно вздыхает. Похоже, мой ответ нисколько его не удивил.
– Ты задремала.
Он задумчиво трет ладонью лоб. Над его левым глазом белеет изогнутый шрам.
– Что ты тут делаешь? – спрашиваю я.
Я с такой силой вжимаюсь в угол между изголовьем кровати и окном, что едва не продавливаю стекло.
– Да ладно тебе, – шутливо скалится он.
– Ты хоть знаешь, кто я?
– Данни… – Он опирается коленом о кровать. – Почему ты об этом спрашиваешь? Что с тобой?
Знает! Он знает, как меня зовут! Душа у меня уходит в пятки: он так произносит мое имя, словно мы с ним закадычные друзья-приятели.
– Мысли путаются, – жалуюсь я. – Никак не соображу, где я.
– Бывает. Вечер удался на славу, согласна?
Я недоуменно разглядываю себя и вспоминаю, что это платье я купила три года назад, когда я, моя мама и Белла решили прошвырнуться по магазинам. Белла купила себе такое же, только белое.
– Ага, – неопределенно мямлю я.
О чем это он? Где я? Что происходит?
Краем глаза выхватываю телевизор, висящий на стене напротив кровати. Он работает с приглушенным звуком. Передают новости. Внизу экрана светится маленький прямоугольник, показывающий дату и время: 15 декабря, 2025 год. Ведущий в синем костюме бубнит про погоду, позади него на компьютерной карте вихрятся снежные облака. У меня комок подкатывает к горлу.
– Выключить? – участливо интересуется незнакомец.
Я трясу головой. Он мгновенно понимает меня, подходит к журнальному столику, на ходу выпрастывая рубаху из-под ремня брюк, и берет пульт.
– На Восточное побережье Соединенных Штатов надвигается снежная буря. Ожидается резкое ухудшение погоды и выпадение до пятнадцати сантиметров осадков в виде снега. Снегопад продолжится до вторника.
2025 год. Не может такого быть. Пять лет спустя…
Надо мной явно прикалываются. Белла! Кто же еще! Чего она только не вытворяла в детстве и юности. Однажды, на мой одиннадцатый день рождения, она умудрилась затащить к нам на задний двор пони, причем мои родители об этом так никогда и не узнали. Мы с ней вечно подзуживали друг друга, брали друг дружку на «слабо».
Но даже Белле не под силу подменить дату и время на телевизионном канале. Или под силу? Да и кто тогда этот парень? И бог мой, что сталось с Дэвидом?
– Эй, есть хочешь? – оборачивается ко мне незнакомец.
Мой желудок одобрительно урчит. Я почти не притронулась к праздничному ужину, а пад-тай в этой параллельной Дэвиду вселенной, похоже, так и не доставили.
– Нет, – шепчу я.
– Оно и слышно, – усмехается он, склонив голову набок.
– Я не голодна, – уверяю я. – Просто… Просто мне надо…
– Немного поесть.
Он улыбается. Я кошусь на окно – интересно, насколько широко оно открывается.
Осторожно обхожу кровать.
– Переоденешься?
– Я не…
Я замолкаю на полуслове, не зная, как закончить начатую фразу. Вначале не мешало бы выяснить, где мы находимся. И где моя одежда.
Он ведет меня в гардеробную. Я покорно плетусь следом. Гардеробная рядом со спальной нишей, только протяни руку, а в ней – полчища сумок, туфель и одежды, развешанной по цвету. Все ясно. Это моя гардеробная. А значит, это мой лофт. Я в нем живу.
– Я переехала в Дамбо, – объявляю я на всю комнату.
Незнакомец покатывается со смеху. Выдвигает ящик в центре шкафа и вытаскивает спортивные брюки и футболку. Сердце мое замирает. Это его вещи. Он… Он тоже живет здесь. Вместе со мной!
А как же… Дэвид?
Я отшатываюсь, мчусь в ванную. Она слева от гостиной. Захлопываю дверь, защелкиваю замок. Плещу на лицо холодную воду. «Думай, Данни, думай».
Полочки в ванной заставлены милой моему сердцу косметикой. Кремом для тела «Абба», шампунем с маслом чайного дерева. Легкими мазками наношу на лицо увлажняющий крем «Ми Шель». Вдыхаю знакомый запах и немного успокаиваюсь.
На дверных крючках висят халат с моими инициалами (по-моему, он со мной уже целую вечность), черные пижамные штаны на завязках и заношенная толстовка «Коламбия». Снимаю платье. Натягиваю штаны и толстовку.
Провожу по губам маслом шиповника. Открываю дверь.
– Чего изволишь? – кричит незнакомец из кухни. – Макароны или… макароны?
Перво-наперво надо выяснить, как его зовут.
Бумажник!
Мы с Дэвидом зарабатываем по-разному, и расходы на проживание оплачиваем соответствующе: шестьдесят процентов – Дэвид, сорок – я. Этот порядок не изменялся с тех самых пор, как мы стали жить вместе. У меня никогда и мысли не возникало залезть в его бумажник, если не считать тот несчастный случай с новым ножом и страховым полисом Дэвида.
– Макароны – самое то, – кричу я.
Возвращаюсь в спальню, где со стула возле кровати прямо на пол свисают его небрежно наброшенные брюки. Косясь в сторону кухни, украдкой хлопаю по карманам. Вытаскиваю потертый кожаный кошелек с совершенно неразличимой торговой маркой. Быстро копаюсь в нем.
Незнакомец не отрывает взгляд от кастрюли с водой.
Натыкаюсь на две визитки: первая – химчистки, вторая – кафешки «Стамптаун».
Наконец нахожу права. Штат – Нью-Йорк. Имя – Аарон Грегори, возраст – тридцать три года, рост – метр восемьдесят три, глаза – зеленые.
Запихиваю все обратно.
– С чем предпочитаешь – с томатной пастой или песто? – вопрошает он из кухни.
– Аарон? – закидываю я удочку.
Он поворачивается ко мне, расплываясь в улыбке.
– Ну так как?
– С песто, – отвечаю я и захожу на кухню.
Итак, на дворе 2025 год, незнакомец, которого я впервые вижу, мой парень, и я живу в Бруклине.
– От песто и я не откажусь.
Я присаживаюсь за барную стойку. Стулья вишневого дерева с проволочными спинками мне не по нраву. Откуда они тут взялись?
Исподтишка оглядываю своего кавалера. Русые волосы, зеленые глаза, волевой подбородок. Ни дать ни взять – супергерой, сошедший с экрана. Настоящий мачо. Знойный красавец. Как по мне, так чересчур знойный, к тому же, судя по внешности и фамилии, не еврей. У меня щемит в груди. Так вот где я буду через пять лет? В художественном лофте с золотоволосым Адонисом? Бог мой, а что скажет моя мама?
Вода закипает, и незнакомец высыпает в кастрюлю макароны. Валит пар, и Адонис отступает, смахивая со лба бисерины пота.
– А я до сих пор работаю юристом? – вырывается у меня вдруг.
Аарон вскидывает