– Разве? – улыбнулся Матиас. – Делай ставки.
– Тебе конец! – Ян подбросил несколько фишек в общий банк.
– Неужели кто-то наконец одержит победу в этой игре? – Лидия на мгновение оторвалась от монитора и взглянула на Хельгу.
– Очень надеюсь. – Она уже не раз успела пожалеть, что согласилась сыграть с ребятами в покер.
– У тебя были все шансы выиграть, но ты отказалась. – обратился Ян к Лидии. – Ты же гений.
– Вот и не забывай об этом, – напомнил Томаш. – Если бы мы играли на настоящие деньги, она бы нас разорила.
На щеках Лидии появился едва заметный румянец. Она очаровательно улыбнулась и, снова уставившись в монитор, принялась быстро что-то печатать. В который раз Хельга подумала о том, что Лидия все-таки удивительно эффектная и яркая. Хельга втайне восхищалась ее шармом и, надо признать, даже немного завидовала. Рядом с Лидией всегда хотелось подобраться, выпрямить спину и гордо вскинуть голову.
– Твой ход. – Матиас подмигнул Хельге.
– Отлично. Самое время уйти, – ответила она. – Это ужаснейшая игра в мире. А ты, похоже, ненавидишь не только меня, но и своих друзей, раз втянул в это.
Он недовольно покачал головой:
– Уйдешь, когда закончим.
– Мне нужно в туалет… – Хельга решила повторить трюк Оливера. Он сбежал еще минут двадцать назад.
– Ты лжешь, – не поверил Матиас.
– И даже не краснею.
– Ты не можешь нас бросить! – начал протестовать Ян. – Мы уже целый час торчим здесь. Закончить игру – дело принципа!
Хельга поднялась из-за стола и бесцеремонно всучила свои карты Лидии.
– Хельга, нет! – возмутилась та и засуетилась, едва не перевернув стоявший перед ней ноутбук. – Не смей! Вот черт…
– Вот и прекрасно. Лидия меня подменит. Успехов! – Хельга сделала вид, что всякие гневные тирады совершенно ее не касаются.
Пробравшись между столиков, Хельга приоткрыла входную дверь и вышла на улицу. Прохладный ветерок приятно обдувал разогретую кожу, прогоняя сонливость. Бархатная ночь окутала город, и лишь желтоватый свет фонарей немного рассеивал ее.
Оливер сидел возле летней террасы, под небольшим навесом. Откинувшись на спинку стула, он мечтательно наблюдал за мириадами звезд, ярко мерцающих в небе.
– А я уж собирался идти освобождать тебя. – Оливер похлопал по сиденью стула рядом. Он ждал Хельгу.
Распустив волосы, стянутые в тугой хвост, Хельга села.
– Ты еще можешь стать героем, если спасешь Томаша.
Оливер недовольно щелкнул языком.
– Нет, не мой типаж. Не люблю темноглазых брюнетов.
– Жаль. Ты был его последней надеждой.
– Во всех сказках принц спасает принцессу, а ты предлагаешь мне спасти дракона. Спасибо, Новакова, обойдусь. – Он немного помолчал, словно подбирая слова. – Я волновался за тебя. Маркус… Чего он хотел? Я спрашивал Лукаша, но он ничего не знает.
– Давай поговорим об этом завтра. – Пересказывать отвратительную беседу с Бартошеком сейчас не было ни малейшего желания. – Я устала.
– Хорошо. Но учти, так просто ты от меня не отделаешься!
Хельга лишь улыбнулась. От усталости мысли путались, а тело казалось невероятно тяжелым. Придвинувшись поближе, Хельга опустила голову на плечо Оливера.
В бесконечности, которая начиналась в сотнях километров над Землей, танцевали звезды. Сложно было представить, что эти крошечные мерцающие точки на самом деле – настоящие газовые гиганты. Хельга придерживалась мысли, что Вселенная создала звезды с определенной целью: напоминать, что чудеса рядом, стоит лишь поднять глаза.
Оливер молчал. Тепло его тела согревало, а ровное дыхание успокаивало. Некоторое время они так и сидели, прижавшись друг к другу и не произнося ни слова, понимая, что сейчас это лишнее. Наверное, в жизни каждого есть люди, с которыми общаешься словами, и люди, с которыми разговариваешь тишиной. Достаточно просто быть рядом, чтобы между вами не прекращался беззвучный диалог, понятный только вам двоим. Оливер Беднарж был для Хельги именно таким человеком. Молчанием иногда можно донести гораздо больше, чем на всех языках мира, и он тоже это прекрасно знал.
Коснувшись его запястья, Хельга скользнула кончиками пальцев вверх по внутренней стороне локтя и принялась аккуратно нажимать на вытатуированные точечки, составляющие рисунок созвездия. Оливер сделал его несколько недель назад, когда гостил у своей тетушки в Брно.
– Почему ты выбрал созвездие Райской Птицы?
– Это было спонтанное решение.
– И все же… Почему?
– Потому что птицы свободны, Бэмби, – ответил он. – Они не знают границ и вольны лететь куда угодно. За всю жизнь они видят столько прекрасных мест, что нам и не снилось. Только представь себе, каково это – иметь крылья, которые могут поднять тебя над землей… Если подумать, это чем-то похоже на паркур. Мы прыгаем, чтобы взлететь, хотя знаем, что спустя секунду наши ноги снова коснутся земли. Но это того стоит.
– Да, ты прав…
– И эта татуировка служит мне своеобразным напоминанием.
– О свободе? – Хельга устроилась поудобнее.
– Не только. О том, что после ночи всегда наступает рассвет, – улыбнулся Оливер и, повернувшись к ней, зарылся носом в ее волосы. – Ты замечала, как птицы каждый вечер прощаются с солнцем? Они провожают пением уходящую звезду, скорбя по свету. Птицы не летают ночью, поэтому в миг заката прощаются и с бескрайним небом. Они не знают, что по другую сторону земли солнце восходит, не знают, что закат для одних – это восход для других, что это одно и то же… Все зависит от того, где ты находишься. И по утрам птицы поют особенно радостно, потому что уже не чаяли вновь увидеть свою звезду, свое небо.
– Хорошая история, но грустная. Как раз в твоем стиле.
– Это не похоже на комплимент, – рассмеялся Оливер.
Хельга фыркнула и легонько ткнула его локтем в бок. Благодаря вечеру в кругу друзей все тревоги, связанные с Бартошеком, отошли на задний план. Колющая боль в груди ослабла, напряжение сменилось усталостью, и Хельгу начало клонить в сон.
– Ты счастлива? – голос Оливера прозвучал так тихо, что поначалу Хельга сочла его игрой воображения.
– Откуда такие вопросы? – удивилась она.
Он пожал плечами.
– Просто… Мне важно это знать. Так что, Бэмби, ты счастлива?
– В общем-то, да, – ответила она после недолгих размышлений.
– В общем-то?
– Это прозвучит глупо, но иногда мне не хватает приключений, – призналась Хельга.
– Чего? Приключений? – Оливер звонко рассмеялся, за что сразу же удостоился тяжелого взгляда Хельги. – Извини. Я понял. Кстати, а ты помнишь нашу «Книгу приключений», которую мы составляли в детстве? Не знаешь, где она?
Хельга потянулась и зевнула.
– Понятия не имею. В последний раз я видела ее, когда мне было двенадцать. Мы заполняли ее у тебя дома, лежа на полу перед телевизором.
– Мы так и не выполнили ничего из пунктов! А жаль, иначе сейчас ты бы не жаловалась на отсутствие приключений.
Дверь ресторанчика распахнулась, и на улицу высыпали Матиас, Томаш и Ян.
– Я же говорил, что они далеко не ушли. – Ян широким жестом указал на Хельгу и Оливера.
– Вечеринка заканчивается, и если не хотите остаться мыть посуду, то вам лучше уйти с нами, – великодушно сообщил Матиас, прошагав мимо.
Дважды повторять не пришлось. Сорвавшись со стульев, Хельга и Оливер направились вниз по улице, стараясь не слишком отставать от парней.
Ночная Прага отличалась от Праги дневной, как отличаются вымысел и реальность. Стоило солнцу уйти за горизонт, а звездам зажечься – начиналось волшебство. Мощеные булыжником улочки манили и увлекали в самое сердце города. От старинных домов, украшенных причудливой лепниной, веяло сыростью, многовековой пылью и обещанием однажды, быть может, раскрыть свои тайны. Потемневшие от времени кариатиды, держащие на своих плечах массивные балконы и карнизы, провожали Хельгу и ее друзей взглядами. А свет фонарей, светильников и витрин рассекал