стопам и скорбит.
Уильям Джеймс Линтон[131]
1812–1897
Надписи к новым памятникам[132]
1. На статую Альфонса де Ламартина, им самим воздвигнутую
- Поэт, оратор и министр к тому ж,Вещает всей Европе этот мужСвою красноречивейшую чушь.
2. На обелиск в типографском дворе, поставленный в честь пишущей братии
- Увидя «Таймс», черт взял газетуИ рек, багровый от стыда:«О да, я лжи отец, но этуНе порождал я никогда».
3. На обелиск в честь лорда Джона Рассела
(За душу Моисея боролись между собой архангел Михаил и Сатана)
- И ныне спорят до остервененьяНечистый и архангел Михаил.Не хочет черт, дабы его владеньяТакой мертвец, как Рассел, осквернил.
Мир и надежда
(Девиз Кромвеля)
- Герои наши острыми клинкамиМир и Надежду нам дарили прежде.А виги сладкогласными речамиСмерть принесли и Миру и Надежде.
Шерли Брукс[133]
1816–1874
НАДГРОБНАЯ НАДПИСЬ
- Степенная, внушительная дамаПокоится на лоне Авраама.
- Ей хорошо на лоне у него,Но Аврааму – каково!
Ковентри Патмор[134]
1823–1896
О ПОЦЕЛУЕ
- – Он целовал вас, кажется?– Боюсь, что это так!– Но как же вы позволили?– Ах, он такой чудак!Он думал, что уснула яИ все во сне стерплю,Иль думал, что я думала,Что думал он: я сплю!
О ДУРАКАХ
- Жму руки дуракам обеими руками:Как многим, в сущности, обязаны мы им!Ведь если б не были другие дураками,То дураками быть пришлось бы нам самим.
Джордж Макдональд[[134_1]
1824–1905
НАДПИСЬ НА КАМНЕ[[134_2]
- Здесь я покоюсь – Джимми Хогг.Авось грехи простит мне бог,Как я бы сделал, будь я бог,А он – покойный Джимми Хогг!
Ричард Гарнет[135]
1835–1906
РАЗГОВОР О МОЛЧАЛИВОМ ДЖОНЕ
- – Что ты скажешь о Джоне, в компанииПостоянно хранящем молчание?– Коли глуп, он великий мудрец,Коль умен, он великий глупец.
НА УЧЕНУЮ КРАСАВИЦУ[136]
- Дафна, страсти избегая,Навсегда осталась лавром.А красавица другаяСтала нынче бакалавром.
НА СКУПОГО
- Скупой вскричал, увидя мышь:«Стой! Ты зачем в мой дом бежишь?»Мышь успокоила скупого:«Я не еды ищу, а крова».
* * *
- Из глины мы, о Бахусова чаша,[137]Существовать недолго нам дано.Но сколь сейчас прекрасна доля наша:Во мне играет жизнь, в тебе – вино.
Уильям Космо Монкхауз[138]
1840–1901
ОПАСНЫЙ НОМЕР
- Улыбались три смелых девицыНа спине у бенгальской тигрицы.Теперь же все три –У тигрицы внутри,А улыбка на морде тигрицы.
Джордж Роберт Симс[139]
1847–1922
* * *
- Труд, отдых, снова труд, а в воскресеньеС семейством в храм – вот наша жизнь-садок.В нем крепко держит некоторых бог,Всех остальных – общественное мненье.
Анонимные эпиграммы в сборниках XIX века
НЕКОЕМУ МАРКУСУ
- Природа, утверждаешь ты,Отнюдь не терпит пустоты.О, если бы когда-нибудьВ себя сумел ты заглянуть!
НА БОЛТУНА СИМА
- Когда в рассужденья пускается Сим,То невыносимо быть в обществе с ним:Мы еле сидим в отупенье дремотном,Но он голосист и уснуть не дает нам.
* * *
- Поэмы ваша милость сочиняетБыстрей, чем их наборщик набирает,Быстрей, чем мы прочесть их успеваем,Но медленней, чем их позабываем.
* * *
- Вот как разумник Джайлс добиться смог,Чтоб Кейт установила свадьбы срок:Он на вопрос: «Спешить-то нам куда?В решенье быть твоею я тверда»,Ответствовал: «А все же поспешим:Ведь я не тверд в решенье быть твоим».
НА НЕОПРЯТНОСТЬ СУДЬИ ЧАРЛЗА ВЕТЕРЕЛЛА[140]
- Из-за усталости большойСкончалась прачка Джой.Вердикт: Джой отстирать хотелаРубашку Ветерелла.
НА ПОХОРОНЫ БОГАТОГО СКУПЦА
- Покойник, над коим горит столько свеч,При жизни скупился огарок зажечь.
НА ГНЕВ ЗНАТНОГО БОГАЧА
- Кто богат, тот на подарки скуп издревле:Бедняка послать к чертям куда дешевле.
* * *
- «О, проклят будь, – воскликнула Камилла, –Тот день, когда я замуж выходила!»А муж в ответ: «Жена моя, ты что ж,Единственный наш райский день клянешь?»
НА ПОРТРЕТ ЖЕНЫ
- «Пред столь искусным, столь живым портретомТвоей жены дивлюсь я, отчегоМолчит он». – «Друг мой, в недостатке этомВеликое достоинство его».
НА АДВОКАТОВ И ИХ ПОДЗАЩИТНЫХ
- Два адвоката спорили в суде.Казалось, нет предела их вражде.Но после заседанья тут же в залеДруг другу руки спорщики пожали.«Ба! – крикнул потерпевший. – Три часаОни бросались, будто пес на пса,А помирились вмиг». – «Ты глуп трикраты, –Сказал ему приятель. – Адвокаты,Как ножницы, кромсают всех и вся,Один другому ран не нанося».
ОТШЕЛЬНИК
- В глубокой пещере, где холод и мрак,Отшельник ютился бог ведает как.Мирские утехи прельщали его,Но их избегал он бог весть отчего.Себя что ни день истязал он бичомИ вечно молился бог знает о чем.Ко всем наважденьям был глух он и нем,Питался росой и бог ведает чем.Когда пилигримы явились к нему,Он был бездыханен бог весть почему.И страшного днесь ожидая суда,Он в рай вознесется бог знает когда.
* * *
- – Уильям, ты? А говорят,Тебя убили.– Я слышать это очень рад, –Вскричал Уилли.
XX век
Алфред Эдуард Хаусмен[141]
1859–1936
* * *
- В раю наш праотец АдамТворил молитву по утрам:«О господи, живу как в сказке я,Хвала тебе за кущи райские» Но из-за Евы богом онВнезапно рая был лишен.Чем больше я об этом думаю,Тем чаще колочу жену мою.
ЭПИТАФИЯ
- Позору предпочли мы смертный бой,И вот мы здесь лежим в одной могиле.Хоть мир ничтожен, на него инойУ юных взгляд. А мы все юны были.
Редьярд Киплинг[142]
1865–1936
Эпитафии, написанные во время первой мировой войны
1. Уснувшему часовому
- Застреленный часовой, в дозор я не встану опять.Я спал, потому и убит. И вот продолжаю спать.Теперь не будите меня. Я пулей сражен наповал.Я сплю, потому что убит. Убит, потому что спал.
2. Артиллеристам, погибшим из-за нехватки снарядов
- В тылу работать не любили,Поэтому мы спим в могиле.
3. На братской могиле пехотинцев
- Оттого мы попали под пули,Что отцы наши нас обманули.
Кенсал Грин[143]
ОПРАВДАНИЕ ЛЛОЙДА ДЖОРДЖА[144]
- За ложь меня браните хоть сто крат вы:То были лишь предвыборные клятвы.
Хилэр Беллок[145]
1870–1953
НА ВСЕОБЩИЕ ВЫБОРЫ
- Консерваторы, что долго были в силе,Женщин, карты и вино превозносили.Победив их, лейбористы все равноПревозносят женщин, карты и вино.
* * *
- Любовь мне постыла, и с рифмой разлад.Вот только деньгам я по-прежнему рад.
ЗАВЕЩАНИЕ ПИСАТЕЛЯ
- Пусть на моем напишут пьедестале:Грешил он много, но его читали.
СОБЛАЗН
- Хвалился дьявол в дружеской беседе,Что соблазнит сиятельную леди,Но безрассудно было хвастовство!Кто соблазнил кого?Она – его!
Уолтер де ла Map[146]
1873–1956
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ[147]
- Припомнив прошлое с усильем,Писала бабушка о том,Что с ней встречался Вордсворт ВильямИ старый Колридж ей знаком.
- В атлас и кружева одета,Она дремала на лугу,Когда великих два поэта,Причмокнув, молвили: – Агу!
- Они ушли куда-то оба,Но на любезные словаУспела юная особаОтветить классикам: – Уа!
Рассел Хиллард Лойнс[148]
1874–1922
«НЕ ПРЕЗИРАЙ СОНЕТА»
- Не презирай сонета, критик!Вордсворт
- Не будь к сонету, критик, слишком строг.Пускай бездарен он и скучен очень часто,Но в нем не более четырнадцати строк,А ведь в иных стихах бывает полтораста!
Гарри Грэм[149]
1875–1956
БЕДА НЕ ПРИХОДИТ ОДНА
- Поджаривая тосты, нянька ДжинУпала вдруг в пылающий камин.Она погибла. Но всего страшнейТо, что сгорели тосты вместе с ней.
СГОРЕВШЕЕ СЕРДЦЕ
- Сгорел в камине бедный Билли.Храню я пепел дорогой,Чтоб сердце Билли не разбилиНеосторожно кочергой.
КОМПЕНСАЦИЯ
- Французский маркиз (о, прискорбная весть!)Похитил и Джуди, и Джудину честь.Утешимся все же: наверное, ДжудитБолтать по-французски свободнее будет.
ПЕЧАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ