Это была идеальная приманка для Витгенштейна, и, следуя совету Рассела, он искренне посвятил себя решению парадокса. Первые два семестра в Манчестере Витгенштейн занимался по большей части внимательным изучением «Оснований» Рассела и «Основных законов» Фреге, к концу марта 1909 года сформулировав первую попытку решения, которое послал другу Рассела — математику и историку математики Филиппу Э.Б. Журдэну.
То, что Витгенштейн послал свое решение Журдэну, а не Расселу или Фреге, возможно, указывает на некоторую его неуверенность. Скорее всего, он натолкнулся на это имя в выпуске «Философского журнала» за 1905 год, где были опубликованы статья Журдэна об основаниях математики и статья преподавателя Витгенштейна в Манчестере, Горация Лэмба. Запись в книге регистрации корреспонденции Журдэна от 20 апреля показывает, что он ответил на решение Витгенштейна, предварительного обсудив его с Расселом. Кажется, ни один не согласился с этим решением:
Рассел сказал, что мнение, выраженное мной в ответе Витгенштейну (который «решил» парадокс Рассела), соответствует его собственному[40].
Гермина утверждает, что Витгенштейн, увлекшись философией математики, ужасно страдал от того, что разрывался между двумя призваниями. Может быть, реакция Журдэна убедила его вернуться к аэронавтике. В течение двух лет он больше не ввязывался в споры, пока наконец не обратился напрямую к Фреге и Расселу, чтобы представить им более обдуманную философскую позицию. Пусть его и влекли философские проблемы, все же ему надо было знать точно, обладает ли он талантом к философии.
Нисколько не сомневаясь, что к инженерному делу у него нет ни таланта, ни пристрастия, Витгенштейн упорно продолжал работать над разработкой авиационного двигателя. План предложенного им двигателя сохранился: предполагалось, что пропеллер будет вращаться при помощи газа, подаваемого под большим давлением из камеры сгорания (так же как давление воды из шланга заставляет поворачиваться газонный разбрызгиватель). Идея имела существенные недостатки, и поднять аэроплан в воздух не получилось бы. Однако во время Второй мировой войны эту идею успешно переработали и использовали в конструкции некоторых вертолетов.
Специально для Витгенштейна местная компания произвела двигатель внутреннего сгорания, и большая часть его исследований состояла из экспериментов с различными соплами. В лаборатории ему помогал ассистент по имени Джим Бэмбер, «один из немногих людей, с кем я ладил в мой манчестерский период»[41], признавался он позднее. К его раздражению от необходимости заниматься конструкторской работой добавилась сложность задачи, и, как вспоминает Бэмбер, «нервный темперамент делал его последним человеком, кто бы мог заниматься подобными исследованиями»:
…потому что когда что-то шло не так, а это случалось часто, он начинал размахивать руками, топал ногами и выразительно ругался по-немецки[42].
Бэмбер сообщает, что Витгенштейн мог пропустить обед и работать до вечера, и тогда отдыхал, сидя в очень горячей ванне («он любил хвастаться температурой воды»[43]), или шел на концерт Hallé Orchestra, часто вместе с Бэмбером, и «любил сидеть на концерте, не говоря ни слова, целиком поглощенный музыкой»[44].
В число других развлечений входили пикники с Экклзом, к тому времени покинувшим университет, чтобы заняться проектированием в Манчестере. Экклзу запомнился один воскресный вечер: Витгенштейну захотелось поехать к морю, в Блэкпул. Обнаружив, что подходящего поезда нет, он даже не попытался найти альтернативу и предложил нанять специальный поезд только для них двоих. В конце концов, Экклз отговорил его, предложив воспользоваться менее дорогим (хотя все еще, по мнению Экклза, экстравагантным) способом — взять такси до Ливерпуля, откуда они могли отправиться на пароме через Мерси.
На второй год в Манчестере Витгенштейн отказался от попыток создать реактивный двигатель и сосредоточился на пропеллере. Его работу в университете оценили достаточно серьезно и назначили ему исследовательскую стипендию на последний его год пребывания, 1910–1911. Сам он так верил в важность и оригинальность своей работы, что решил запатентовать свою модель. Заявка вместе с предварительной спецификацией его модели для «Улучшений в пропеллерах, предназначенных для воздушных машин», датирована 22 ноября 1910 года. 21 июня 1911 года он предоставил полную спецификацию и 17 августа того же года получил патент.
К тому времени Витгенштейна настолько увлекли философские проблемы, что решение посвятить себя инженерному делу отошло на задний план. Хотя его стипендию продлили на следующий год и он все еще числился студентом Манчестерского университета в октябре 1911 года, воздухоплавание для него закончилось во время летних каникул, когда «в постоянном, неописуемом, почти патологическом состоянии ажитации»[45] он набросал план книги по философии.
Глава 3
Ученик Рассела
В конце летних каникул 1911 года Витгенштейн отправился в Йену, чтобы затем обсудить с Фреге план книги — вероятно, он хотел понять, стоит ли продолжать или следует вернуться к исследованиям в аэронавтике. Гермина знала, что Фреге старый человек, и боялась, что у него не хватит терпения справиться с ситуацией или что он не поймет судьбоносной важности этой беседы для ее брата. Много позднее Витгенштейн рассказывал друзьям, что, когда они встретились, Фреге «вытер об него ноги», — возможно, это одна из причин, почему ничего от задуманной работы не сохранилось. Фреге, однако, был впечатлен и посоветовал Витгенштейну поехать учиться в Кембридж к Бертрану Расселу[46].
Этот совет стал более знаменательным, чем Фреге мог предполагать, и не только привел к поворотному моменту в жизни Витгенштейна, но и невероятно повлиял на Рассела. Потому что в то же самое время, когда Витгенштейну требовался наставник, Рассел нуждался в ученике.
1911 год был чем-то вроде водораздела в жизни Рассела. Годом ранее он закончил Principia Mathematica, плод десяти лет изматывающей работы. «Мой разум так полностью и не восстановился от напряжения, — писал он в „Автобиографии“. — С тех пор я больше не мог работать с такими трудными абстракциями, с которыми работал прежде»[47]. С завершением «Оснований» жизнь Рассела и в личном, и в философском плане вошла в новую фазу. Весной 1911 он влюбился в Оттолайн Моррелл, аристократку, жену депутата либеральной партии Филиппа Моррелла, и их роман продолжался до 1916 года. На пике страсти он писал Оттолайн по три письма в день. Эти письма содержали почти ежедневный отчет Рассела о Витгенштейне — отчет, вносящий полезные коррективы в некоторые анекдоты, которые он рассказывал о Витгенштейне позднее, когда любовь к красному словцу брала верх над заботой о точности.
Отчасти под влиянием Оттолайн, отчасти изнуренный «Основаниями», Рассел стал писать работы по философии иного рода. Первой книгой после «Оснований» были «Проблемы философии» — его «бульварный роман», первая из многочисленных популярных работ, книга, в которой впервые раскрылся его замечательный дар ясно выражать трудные идеи. В это же время он занял пост