В этом была вся Ева - ей было больно, но она пыталась это скрыть. Внешность гота всегда была подобно броне, защищающая от ужаса, который ей внушали вампиры. Ретро-платье в горошек, туфли - всё это просто броня другого рода, что-то вроде щита между реальной девушкой и внешним миром.
И мной.
- Это всё? - спросила она меня. - Твоя рубашка вызывает у тебя раздражение и ты собираешься раздобыть другую? Это всё, о чём ты собираешься здесь говорить?
Я не мог взглянуть ей в глаза. Вместо этого я сел на раскладушку и спальный мешок - не на свой, поскольку мой был кучей разодранного в клочья пуха. Я повозился с рубашкой и опять натянул её через голову. В любом случае, не в одежде была проблема. А во мне, раздражённом с головы до пят, вспоминая... вспоминая то чувство, когда я полностью отдался своему голоду. Я не остановил себя. Я не хотел себя останавливать. Пить её кровь - это было блаженство. Рай. Настолько близко, насколько я никогда теперь не приближусь.
Я думал, что знал каково это, быть вампиром, до этого момента чистого удовольствия, когда я схватил Еву и, не думая, кормился. Словно пол проломился подо мной и моими убеждениями, и теперь я находился в свободном падении, хватаясь за жизнь, которая теперь удалялась от меня со скоростью света.
Если бы не Клэр - видимо сумевшая использовать силу отчаянья - оттягивающая достаточно долго, чтобы вернулась хоть капля здравомыслия, я думаю, что убил бы женщину, которую люблю.
Женщину, прямо сейчас стоящую передо мной и ждущую моего ответа.
- Я не могу этого сделать, - сказал я. Слова прозвучали настолько серо, как будто у меня был полон рот свинца, и они обрушились на неё с такой же тяжестью. Я не смотрел ей в лицо - я не мог - но перед моим мысленным взором стоял яркий образ страдания в её глазах. И гнева.
- Оставь это, Ева.
- Ты имеешь ввиду, оставить тебя, - произнесла она и присела на корточки, идеально балансируя на этих ретро-шпильках и всматриваясь мне в лицо. Её глаза были большими и тёмными, и, да, в них была боль, боль, причиной которой был я, которая ранила ее и сейчас. – Майкл, это не твоя вина, но ты сделал мне больно, и мы должны поговорить об этом, пока это не засело... внутри нас. Ты знаешь, о чём я, не так ли?
Я знал. И это уже было внутри нас. Во всяком случае внутри меня, разъедающее как кислота, жгучее и токсичное.
- Поговорить об этом, - повторил я. - Ты хочешь поговорить об этом.
Она кивнула.
- Ты хочешь поговорить о том, как я схватил тебя, бросил на землю, и взял у тебя что-то очень личное, пока ты кричала и пыталась сопротивляться, - произнес я. - Как кому-то другому пришлось остановить меня, потому что я вел себя как животное.
Моя Ева не была дурой, она знала, о чём я говорил, и она побледнела почти до цвета своего Готского макияжа.
- Майкл, ты меня не изнасиловал.
- Это именно то, что я сделал. - сказал я. - Знаешь, как это называет Шейн? Изнасилование клыками.
- Шейн понятия не имеет, о чём он говорит. - В её словах не было убедительности, хотя Ева и казалась более чем немного потрясенной. - Ты просто... ты себя не контролировал, Майкл.
- Так что, теперь это для меня достаточное оправдание, когда этого не достаточно для некоторых других парней, которые причиняют кому-то вред? - Я хотел к ней прикоснуться, но, честно говоря, не осмеливался. Она открыла рот, но не произнесла ни звука и, в конце концов, просто закрыла его. Её глаза наполнились слезами, но она просто сморгнула их. - Это не оправдание, и ты это знаешь. И не может быть таковым, если мы собираемся быть вместе.
- Ты был ранен. Ты был не в своём уме. В этом всё дело, Майкл.
Я протянул руку и положил ей на плечо - с вампирской скоростью, не пытаясь замедлить. Мы оба почувствовали, как она попыталась вывернуться, прежде чем совладала с инстинктивной реакцией.
Я доказал свою точку зрения, и она это знала.
- Ева, ты вздрагиваешь, когда я касаюсь тебя, - сказал я. - Ты отодвигаешься назад. Ты помнишь каково это, когда я причинял тебе боль, удерживая тебя на земле, не зная, остановлюсь ли я когда-либо или убью тебя, когда закончу. Конечно это имеет значение. Это имеет значение для нас обоих.
- Я... - Слова затихли, даже не успев слететь с ее губ, и она просто уставилась на меня.
Поскольку, конечно же, я был прав. Я это видел, и она знала об этом.
- Не имеет значения, моя это вина или нет, был я в своём уме или просто больным, очумевшим от этого ублюдком, - произнес я. - Я - вампир, Ева. И это то, что мы делаем. Мы берем человеческую кровь. Иногда они предлагают её, и это мило, это действительно удобно, но иногда мы просто берем то, что хотим. Тот факт, что это инстинкт, не оправдывает этого. В конце концов, всё кончиться тем, что или я сделаю тебе больно, или убью, даже если я тебя люблю. Именно это они и говорили нам в самом начале. Мы ждём, когда случится трагедия.
- Нет! - Она бросилась вперёд и попыталась обхватить мою шею руками, но я вампир, и схватить меня не так легко, когда я не хочу, чтобы меня хватали. Я чуть отстранился и, прежде чем она осознала это, я держал её запястья в своих руках. Крепко. Она вздрогнула, и я почувствовал, как дрожь прошла по всему её телу, но она не попыталась отстраниться. – Майкл, нет, не делай этого. Мне просто нужно время, вот и всё. Все произошло только прошлой ночью. Дай мне возможность разобраться с этим, и я буду...
- В порядке? - Я позволил своим глазам немного налиться краснотой. Я выдвинул свои клыки. - В самом деле. Ты будешь в порядке со мной, когда я в таком состоянии.
Теперь она изо всей силы пыталась отстраниться. А я не позволял ей этого. Её сила ничего не значила в сравнении с моей, не тогда, когда я должен был её использовать.
- Ты пытаешься меня напугать, и это не сработает!
Я отпустил одну её руку и ногтем разрезал шарф на её шее. Пятна крови на белой повязке вызвали какой-то рык глубоко во мне, и даже